нас покинуть? – скептически улыбаясь, спрашивал Гарик.
Артем категорически помотал головой.
– Нет. Тут еще все завязано на апс… аспекты. Я сейчас как центр этого… как там его… тайфуна. Знаешь, что такое глаз бури? Во-о-от!.. Там тихо и спокойно, а вокруг бушует ураган. Вот и вокруг меня скоро начнется… Уже началось…
Выговорившись, на нетвердых ногах он побрел домой. С трудом открыл дверь подъезда и столкнулся с соседкой. Той, что сдавала свои две студии приезжим. Поджав губы, женщина недовольно уставилась на Артема.
– Это уже слишком! Я не позволю устраивать в доме притон! У меня уважаемые люди останавливаются!
Какой притон? О чем она?
Цепляясь за перила, он начал подниматься к себе на третий этаж. Возле окна на лестничной площадке курил парень, снимающий соседнюю квартиру. Увидев Артема, он хмыкнул:
– Ты бы поспешил, отвратительно заставлять даму ждать. Тем более на полу.
Даму? Марина!..
Последние ступени дались особенно тяжело. Спотыкаясь и чуть не падая, он бросился за угол, к своей двери. Там, у стены, прямо на плитках пола сидела девушка. Из-под наброшенного на волосы капюшона толстовки выбилась светлая прядь. Услышав шаги, она подняла заплаканное лицо.
Под дверью сидела Ольга.
4
Два голоса – мужской и женский – доносились словно издалека. Артем кое-как разлепил веки. Знакомый морской пейзаж на стене, под головой жесткая завитушка подлокотника бабушкиного дивана.
Он дома?
Голоса продолжали бубнить.
– Напрягись, вспомни, – убеждал почти знакомый мужской голос. – Плакать и горевать будешь потом, сейчас нужно собраться.
– Да я уже всех перебрала! – отвечал, всхлипывая, женский.
– Может, наследство? Родственники за границей есть?
– Нет и никогда не было. И вообще богатой родни у меня нет.
Артем с трудом повернулся. Возле окна стоял незнакомец с залысинами, тот самый, с которым он познакомился сегодня утром. Хотя как познакомился – даже имени не спросил. А в кресле за столом сидела Ольга. Живая, хотя и заплаканная. Значит, не привиделось.
В памяти промелькнула недавняя картинка: Ольга на полу перед его дверью. Артем смутно помнил, как, заметив его, она вскочила. Он заново увидел заплаканное лицо. Почему-то больше всего запомнилась выбившаяся из прически и спадающая на лицо светлая прядь. Ольга что-то кричала, а он не мог понять: если она жива, то кто же тогда умер? Почему она плачет? И что хочет от него сейчас? Ведь явно что-то хочет – стучит кулачками по зенитовской «стрелке» на груди. Его отравленный алкоголем мозг выдавил лишь одну разумную идею: «Надо позвонить тому лысому мужику, он должен помочь».
Дальше был провал. Но, наверное, он все-таки сумел набрать номер, раз этот тип сейчас здесь. Расхаживает по комнате, как у себя дома.
– Похоже,
