меня. Я задрожал от усилившегося голода и жадно опустошил кружку. Но скир оказался вовсе не таким вкусным, как я ожидал. Он напомнил вкус глины, на зубах почудился скрежет земли. Мне стало противно, и я не сумел проглотить последний глоток, сплюнув на пол.
– А он не испортился? – сморщился я.
– Скир не портится, – хмыкнул Торир. – Время только делает его лучше!
Я ещё раз сплюнул и вытер рукавом язык и бороду.
– Идём, ярл, нам нужно ехать, – позвал Торир, отворяя дверь на улицу.
Мы вышли во двор. Унылое низкое небо висело над крышей, а за земляной оградой усадьбы высилась гора, вершина которой утопала в белом облаке.
Из-за угла с грозным рыком вылетела мохнатая псина и набросилась на меня. Я вздрогнул от неожиданности, но не попятился. Я успел подхватить прислонённую к стене деревянную бадью и ударил пса в распахнутую челюсть. Удар опрокинул зверя на землю. Пёс заскулил, но быстро вскочил на ноги, угрожая окровавленным оскалом. Торир извлёк меч и замахнулся на собаку.
– Уймись, гадина! – выругался он.
Пёс утробно зарычал и отбежал за угол дома.
– Неплохо для мертвеца! – раздался голос из-за моего плеча.
Я обернулся и увидел надвигающегося на меня высокого светловолосого воина.
– Торир, привяжи пса! – указал воин соратнику, а потом обнял меня за плечи. – Бальдр! До конца не верил, что смогу вновь увидеть тебя!
– Ты был мне другом? – я вгляделся в его лицо, стараясь что-нибудь вспомнить. Его немолодое лицо и подёрнутые сединой виски ни о чём мне не говорили. Но всё же я был ошеломлён человеческой близостью, и даже выронил из рук бадью.
– Ах, нет, я был тебе врагом! – рассмеялся воин. – Я – Олав! Ты что и правда ничего не помнишь? Я не решился идти к тебе первым, думал, ты меня ухлопаешь, и лишь потом станешь говорить! И потому послал Торир. Мы любили с тобой повоевать, братец! И я действительно очень сожалел, когда тебя убили!
– Надеюсь все мои враги были похожи на тебя, – усмехнулся я, уперевшись лбом в лоб воина.
Он выпустил меня из объятий.
– Сейчас мы приготовим лошадей и отправимся к конунгу Хёрду, – проговорил Олав. – Он велел привести тебя к нему, когда Йорунн… поднимет тебя.
– Кстати, а где старуха? – Я пошарил глазами по двору. – Не хорошо уйти, не простившись.
– Она спит, и будет спать ещё много дней, – сказал Торир. – Обряд потребовал много сил. Она ведь не старуха, ты знаешь? Йорунн была молода, но договор с Хель, чтобы она отпустила тебя, стоит дорого.
Я растерялся, ноги подкосились, и я уселся на скамью, стоявшую возле крыльца.
– Йорунн была молодой? – удивился я. – И отдала свою молодость за возможность вернуть меня из могилы?
– Именно, – кивнул Олав.
– Видимо, у вас тут дела действительно плохи…
– Поверь, молодость одной женщины ничего не стоит, когда под угрозой вся страна: все мужчины,
