задохнувшись, я убегаю в дом.
В холле сидят Патриция с Кейт, и если мачеха при виде меня встает навстречу, то ее дочь остается сидеть. Только отворачивается, чтобы не встретиться со мной взглядом.
Я знаю, кто во всем виноват, и тут же подхожу к ней.
– Это ты! Что я тебе сделала? Ненавижу тебя, слышишь?! Ты хуже всех! Ты такая же мерзкая и черствая, как… как твой отец! И если думаешь, что будешь счастливой, делая другим подлости – ты ошибаешься!
Патриция вскрикивает от изумления, а я убегаю к себе, не желая их видеть. Чувствуя, как в эту самую секунду что-то безоговорочно рушится между всеми нами, но не хочу это останавливать.
Закрывшись в своей комнате, подбегаю к окну, отодвигаю жалюзи и вижу, как Мэтью садится в машину и уезжает. Сорвавшись с места, исчезает из поля зрения на своем старом «Додже» так же быстро, как ветерок счастья улетучивается из моего сердца.
О, нет. Нет, нет, нет!
Я отхожу к кровати и сажусь на нее, ощущая себя, будто в тумане. Подняв ладони к вискам, обхватываю голову и сдавливаю их, закрыв глаза.
Этот год – просто ужасен! Выпускной класс ужасен! И я сама тоже, потому что не могу ничего сделать, чтобы это изменить.
В дверь спальни стучатся отец с Патрицией, но я не хочу их ни видеть, ни говорить.
– Эшли, открой! – требует отец, но уже спокойнее. – Мы хотим с тобой поговорить!
– Нет!
– Эшли, пожалуйста, – я слышу хорошо поставленный голос мачехи. – Открой нам. Это важно! Мы твои родители и действуем ради твоего блага! Обещаю, мы просто сядем и со всем спокойно разберемся. Эшли?
– Не сейчас. Уходите, оба!
– Эшли, дочка? – отзывается отец, и его знакомый и такой родной голос звучит сейчас больнее всего. – Открой, я хочу сказать!
Я подхожу к двери, но не открываю ее. Говорю, зная, что он меня услышит.
– Ты уже сказал все, что хотел. Но главное, ты сказал, что я тебе лгала. Пожалуйста, пап, уходите и оставьте меня одну.
– Но мы поговорим?
– Не сегодня.
– Почему, дочка?
Еще никогда я не говорила отцу то, что собираюсь сказать сейчас:
– Потому что сегодня я не хочу тебя видеть!
Позже я звоню Мэтью, но он не отвечает на мой звонок. Ни через час. Ни через два.
Я так и засыпаю, чувствуя себя морально сломленной и неживой.
Глава 7
Мэтью
Еще один молодой подонок, рожденный с меткой «Выбраковка общества». Достаточно смелый для того, чтобы зайти за дозволенные границы, и достаточно наглый, чтобы этого не скрывать.
Вот что читалось в глазах офицера Уилсона, когда он смотрел на меня и был уверен, что видит насквозь. Мог ли я его за это винить?
Нет, не мог.
Сколько бы я не обманывал себя, но я на самом деле был и оставался тем, кого он однажды допрашивал в своем кабинете, и кто вел себя с ним более, чем цинично
