оказаться настолько недальновидной, что отпустила всю охрану. Мне определенно нельзя править страной.
– Не переживай, я все расскажу тебе. – сообщил не до – старик, мягко вышагивая по тронному залу. – Начнем с главного – я твой дядя, по материнской линии, конечно.
Перестав мычать и, уставившись на изменившегося мужчину, я обратила внимание на то, что у него точно такие же голубые, с миндальной крапинкой глаза, как и у меня. Те самые глаза, которые я унаследовала от матери. Но в отличие от нас, у которых изящный аристократический прямой нос, его все также оставался картошкой. Помимо прочего, у того индивида, была наглая, насмехающаяся улыбка, которая жутко раздражала. Пока одна принцесса рассматривала того, кто назывался ее родственником, мужчина продолжал.
– А теперь, – сообщил он, присаживаясь на трон и закидывая ногу на ногу. – без глупостей, сообщи мне, что именно оставила тебе мать?
Магия, сковывающая мои губы, куда-то исчезла, тогда как тело продолжало представлять собой застывшую скульптуру.
– Лжец. – бросила я вместо того, чтобы звать подмогу. – Моя мать – единственный ребенок в семье.
– Такова официальная версия, используемая нами на протяжении последних тридцати лет. – сообщил мужчина, у которого в руках, из воздуха, появился золотой кубок. – Но я ее родной брат, и именно я, должен раскрыть твой потенциал.
– Потенциал?
– Именно, деточка. Видишь ли, магия у всех разная. Вот я могу материализовать все, что только пожелаю. При условии, конечно, что точно знаю, как это выглядит, и ранее видел, откуда это перенесется. – он указал на бокал и хлебнул что-то, что на деле оказалось вином. По крайней мере, об этом свидетельствовала, стекающая по бороде, красная дорожка. – Твоя мама была ведуньей. Предполагаю, что свою смерть она также предвидела, поэтому отправила мне письмо явиться ко двору, и пустить слух о своей немыслимой мощи, чтобы ты знала, кого приглашать.
– Чем докажешь?
Я, может и глупая девочка, помешанная на моде, но не дура. Сказать можно что угодно. Сама не раз была источником таких сплетен, которых и в помине не существовало.
– Она должна была оставить тебе семейную реликвию.
Он испарил бокал, встал с трона, подошел ко мне и показал левый кулак. На безымянном пальце красовался золотой перстень с черным камнем, внутри которого пульсировали два голубых изогнутых полумесяца, обращенные спиной друг к другу. Совершенно идентичный тому, что был в коробке, оставленной у меня под дверью, и который хранился сейчас у меня на шее, на длинной цепочке, уходящей далеко под корсет.
– Это, по-твоему, доказательство, старик?
Я пыталась всем своим голосом выразить недоверие и толику презрения.
– Я старше Лилит на десять лет, и сам воспитывал ее после смерти родителей. – не стал обращать он внимания на мой вопрос. – Ей тогда было всего четыре года. О том, что в нас живет магия, я уже знал, и даже многое умел. Благодаря усилиям нашего отца,
