прикрытых полами мантии, которая доставала до голых щиколоток и оставляла открытыми кеды с налипшей во время пробежки грязью, опустилась на корточки и включила фонарик. Он выхватил на паркете две горизонтальные дорожки пыли, оставшиеся после того, как стол переставляли. Опять забыла попросить секретаршу Аню приглядеть за тем, чтобы в кабинете помыли полы. И, конечно, никакой пуговицы под столом тоже нет.
– Марина Дмитриевна, вы тут?
Судья едва не ударилась макушкой о столешницу, торопливо попятилась и выползла из-под стола как раз в тот момент, когда Аня вошла в кабинет и, выдохнув, бухнула на стол две пухлые папки.
– Что это? – Марина посмотрела на папки со смесью недоумения и ужаса.
– Штрафы, меры пресечения, ходатайства следователей, несколько постановлений о выдворении таджиков… – Аня вежливо улыбнулась. – Ну, вы сами просили.
Марина действительно просила собрать весь текущий бумажный конвейер. Но от этого ее разочарование никуда не делось, потому что, спихнув бумажки на Аню, Марина про них и забыла. А вот они про нее – нет.
– Когда видишь такое говно, сразу хочется в отпуск, – проворчала Марина, поправив спадающую мантию.
– Марина Дмитриевна, а где ваша пуговица?
– Кто же знал, что меня на Шпака этого поставят. Прихожу с пробежки – и сразу давай, приезжай. Пуговица где-то и про… потерялась.
Аня кивала, поджав губы. В отличие от предыдущего секретаря, гиперактивного Славы, она знала, когда стоит говорить, а когда – молчать.
– Может, где-то в кабинете или в коридоре обронили? – предположила Аня.
– Везде смотрела, нет ничего.
Поди пойми с такой жизнью, где ты ее потеряла. Продления, ордера, судебные штрафы, ходатайства… Опять вызывать такси подороже, чтобы ночью не ехать на «экономе», мало ли кто там за рулем ездит; опять красться по коридору, чтобы Сашу не разбудить, и опять она его не увидит. А утром – бутерброды, каши, записки на бегу, успеть пробежать полчаса, чтобы кеды не пылились, потом за руль или в такси – и опять суд. Хоть на вахту сюда уезжай.
Марина захлопнула папку и посмотрела на помощницу.
– Пуговица, Ань. Давай искать пуговицу. А то пиздец же какой-то.
– Ну вы как скажете, Марина Дмитриевна!
Впервые Марина увидела Аню, когда она, тогда еще практикантка, с большими, как у Бэмби, глазами, выклянчивала у председателя интересную работу. Председатель, который вообще с неохотой принимал в суд новичков, мгновенно отрекомендовал назойливой практикантке вошедшую в кабинет за справкой Марину:
– Вот, Анна Артемовна, ваша интересная работа, – и, щелкнув ручкой, раскрыл лежавшую перед ним на столе папку с документами, давая понять, что разговор окончен.
Теперь Аня с сомнением разглядывала решетку радиатора.
– Я не думаю, честно говоря, что… – начала Марина, но Аня запричитала:
– Нет, Марина Дмитриевна, вы даже не представляете, какие штуки могут в таких местах теряться. У меня однажды
