завоеваний». Вот для того, чтобы объяснить столь сокрушительное поражение крестоносцев, латвийский хронист и увеличивает цифру русского войска до 20 000 человек.
Однако новгородцы вкупе со псковичами не смогли грамотно распорядиться победой Владимира Псковского над крестоносцами у Оденпе. Упустили момент, когда католики были слабы, не стали развивать намеченный успех и добивать неприятеля. А зря. Пока Рига была практически беззащитна. Пока орден не собрался вновь с силами, не передохнул, не перевел дух, не восстановился от разгрома, его нужно было добивать. Уничтожать. Навсегда. Чтобы даже следа от крестоносцев не осталось в северных землях. Чтобы только развалины замков да могилы напоминали об их кровавом пребывании в этих самых местах. И думаем, что сам Псковский князь именно это бы и сделал, зная его цельную натуру, а также то, что в воинском деле он был смыслен и умел. Объяснять ему, что оставлять смертельно раненного врага в покое, было не нужно. Что же ему тогда помешало? Возникает резонный вопрос.
Возможно, ответ прозвучит странно, но – демократия.
Демократия. В худшем ее проявлении. Ибо это была та сила, которая много еще бед принесет северу Руси, да и всей Руси в целом. Как только князь приводил свое войско к победе, как тут же вече брало власть в свои руки. А что это значило? А то, что тактические и стратегические аспекты сразу отходили на второй план. Теперь на переднем плане стояли личные интересы Господина Великого Новгорода и его сподвижника и соседа Пскова. А это в первую очередь купечество. Избавились от вражеской заразы, это хорошо, а дальше кровь лить за всю землю русскую – это уже излишество. Прибытку сейчас это не принесет, а что дальше может случиться, то нам неведомо, а коль случится, то тогда и думать будем. Память у Новгорода и Пскова всегда была короткой, а слова «благодарность» в этих городах долгое время не ведали вообще. Частенько бывало так, что только что одержавший героическую победу князь, рисковавший своей жизнью и избавивший псковичей да новгородцев от врага, буквально через небольшой промежуток времени подвергался обструкции и изгонялся из города. Такие вещи происходили не раз и не два. В этом вы еще сможете убедиться. А сколько раз личные интересы новгородцев перевешивали общерусские интересы, даже не сосчитаешь. Новгородцы с легкостью давали слово и с такой же легкостью находили десять причин, чтобы его не держать. Единственное место, где их слово было свято, – это торговля, поскольку слово то было купеческое. Но там иначе нельзя. Один раз обманешь, больше дела с тобой иметь не будут. Там, с другой стороны торгового договора, такой же купец, и мыслит он так же. Может, почему и был порой мил городу Новгороду такой князь, как Мстислав, потому что своим краснобайством он от новгородцев не отставал, а то и опережал. Разглагольствовал легко, красиво, играючи, на слова не скупился. Обещания давал тоже с легкостью. Не исполнял их чаще всего. Ну, дак что ж, вечевики и сами такие. А другой князь, который покрепче да пообстоятельнее будет, как Ярослав или его
