по условиям Рештского договора (1733)[104] были уступлены все провинции, завоеванные в каспийском походе, а русские войска были выведены за пределы Дагестана. Фактическая денонсация ранее подписанных Персидского (1723) и Константинопольского (1724) договоров ослабили позиции России на Кавказе и к тому же обострили ее отношения с Турцией. В результате этого обострения в 1735 году Турцией была объявлена России война, в ходе которой основные боевые действия хотя и велись на балканском направлении, но непосредственной причиной самой войны был в значительной степени Кавказ, а точнее – Кабарда. Выбор же балканского направления ведения боевых действий главнокомандующим русской армией графом Минихом был традиционен и крайне ошибочен. У Турции на балканском направлении были сосредоточены наиболее мобильные и боеспособные войска, значительно превосходившие по своим качествам ее войска на кавказском направлении. К тому же из-за близости Крыма подвоз провианта и снаряжения для русской армии был практически невозможен. Армия под командованием Миниха, отрезанная от своих тыловых коммуникаций, не потерпев поражений, была фактически уничтожена вследствие болезней и голода. Кампания, таким образом, оказалась крайне неудачной для России, что и было отражено в ее итогах – в Белградском (1739) договоре, который впервые в истории русско-турецких отношений затрагивал спорный между Россией и Турцией вопрос о судьбе Кабарды. В статье 6 этого договора сказано, что «Большой и Малой Кабарде и кабардинскому народу быть вольными и не находиться под владением ни той, ни другой империй, а служить как бы барьером между ними»[105]. Между тем это не соответствовало интересам ни России, ни самой Кабарды. Более того, в значительной степени ослабляло позиции Российского государства в целом на Кавказе. Главный же итог поражения заключался в том, что вновь на длительное время была отложена реализация программы утверждения России в регионе.
Следующий период активизации российской политики на Кавказе связан с царствованием Екатерины II и реализацией ею и князем Г. А. Потемкиным, курировавшим восточную политику России, планов нанесения окончательного поражения Турции. Вследствие этого русским правительством предусматривалось использование региона уже непосредственно в военном отношении. Кавказ должен был стать, по планам Г. А. Потемкина, военно-политическим плацдармом России в ходе русско-турецкой войны (1768–1772) с последующим распространением боевых действий непосредственно на азиатскую территорию Турции. Сопредельные Кавказу турецкие провинции Восточной Анатолии были наиболее отсталыми в экономическом и политическом отношении, а в силу их удаленности от центра и труднодоступности власть султанского правительства в регионе была номинальной, самовластие же турецких феодалов, напротив, – безгранично. Все это в комплексе определяло кавказское направление для Турции наиболее уязвимым. Понимая это, а также возможность использования антитурецкого национально-освободительного
