на глазах. Это стало таким привычным, что если и вызывало когда-то давно что-то вроде сожаления и сочувствия, то теперь ничего. Иногда даже раздражало.
Когда существуешь вечно, ценность человеческой жизни теряет значение. Уильяму было уже триста двадцать четыре года.
– По-пожалуйста, – чуть не плача, прерывистым от подступающих рыданий голосом просил парень.
От страха он даже зажмурился, будто и впрямь надеялся, что, если не будет смотреть на вампира, тот исчезнет. Всё тело жертвы сжалось от испуга. Жалкое зрелище. Захотелось покончить с этим как можно скорее. Уильям тут же вонзил клыки в вену на шее парня.
Конечно, тот продолжал трепыхаться, жалобно всхлипывать и даже скулить, но это не имело никакого смысла. Насыщенный вкус солоноватой тёплой крови затмевал все остальные ощущения Уильяма. Сейчас он казался даже более приятным, чем обычно, уж точно не просто способом утолить жажду. Слишком уж проголодался вампир. Слишком уж непросто было отпустить Дэйзи.
Вот уже скоро Уильям почувствовал, как кровь всё медленнее текла по жилам парня, а сердце билось едва слышно. Он умирал.
– Ну, он хотя бы выиграл пари, – ухмыльнулась незаметно подошедшая Вайлет.
Он обернулся, отпуская мёртвое тело. Вайлет хищно облизнула губы, бросив взгляд на струйку крови из шеи жертвы. А потом подняла взгляд на Уильяма и поприветствовала его кивком головы.
Они были знакомы уже около двухсот лет, с момента её обращения. Тогда Вайлет была совсем другой, отчаянно цеплялась за человечность. Как никто другой, сопротивлялась новой сущности. Но исход этой борьбы был неизбежен. Вайлет стала одной из них. Окончательно приспособилась к новой жизни, а Уильям помог сделать это. Когда-то они даже были любовниками, но теперь и это в прошлом.
– О чём ты? – без особого интереса спросил он.
К чему ему узнавать что-то о жертве? Это ничего не изменит и не вызовет чувство вины.
А Вайлет нарядилась. На ней были мужские брюки, свободная рубашка, пояс, навешанный множеством всяких побрякушек. Чёрная повязка на глаз, свободно распущенные волосы и искусственный румянец создавали ей образ человека, и не просто девушки, а пиратки.
Маскарадный костюм не удивил его. Уильям привык, что Вайлет до сих пор любила проводить время среди людей. Видимо, где-то там намечался бал-маскарад.
Она подошла ближе, снова посмотрев на труп:
– Мужчины иногда совсем как дети, – Вайлет вздохнула, и, переведя взгляд на Уильяма, пояснила: – Я слышала, как он и его приятель заключили пари о прогулке в этом лесу.
Уильям не отреагировал. Комментировать было нечего. Надо быть идиотом, чтобы заключить такое пари. Раз он не позаботился о своей жизни, так бессмысленно рискуя, то Уильяма это уж тем более не волновало.
– Что нового в свете? – перевёл тему он.
Вайлет всегда знала происходящие у людей события в городе.
Кое-что действительно
