style="font-size:15px;"> Фургон был припаркован на соседней улице, Фостер-роуд, посередине.
Д. Ф. Строукс. Водопровод. Центральное отопление. Официальная регистрация. 07765 400 119.
Весь дом кишел наряжающимися девушками. Мини-юбки, фартуки медсестер, школьные блузки, полосатые галстуки. Клэр Пескод была Леди Годивой: ее собственные длинные волосы дополняли искусственные локоны, а одета она была в телесное трико. Ее будущая подружка невесты была священницей, а еще одна девушка – ковбойшей, и они втроем, хихикая, бились за место перед зеркалом.
Мать Клэр сказала со смехом:
– Я свой девичник провела в пабе. Твой папа и его шафер появились сразу перед закрытием.
– Мам!
– Да это неважно. Мы отлично провели время.
– Мы тоже отлично проводим время. Когда приедет лимузин?
– В десять минут восьмого.
– Слишком рано.
– Мам, Пейдж говорит, что десять минут восьмого – это слишком рано.
– Ну, перенести ты все равно уже не сможешь.
– Ой, помогите.
Больше, больше всего! Тушь, блестки, блеск для губ. Нарисованные татуировки. Значки с надписью «Клэр выходит замуж».
Семь. Семь тридцать.
– Боже милостивый! – сказал ее отец, с опаской обходя толпу девушек в холле. – Не подходите ко мне, от меня воняет маслом! – И, уже направляясь в душ, добавил: – Хорошо проведите время, девочки. И ведите себя прилично!
Половина улицы вышла, чтобы посмотреть на лимузин. Белый. Черные окна. Шампанское. Конфетти. Шофер.
– Ведите себя прилично!
– Будьте хорошими девочками!
– Будьте осторожны!
Лимузин развернулся, медленно и вальяжно, посреди улицы. Перед ним останавливались автомобили. Сигналили. Мужчина слез со своего велосипеда. Овчарка от возбуждения чуть не сорвалась с поводка.
Шампанское.
– За тебя, дорогая.
В машине они осыпали ее розовыми лепестками, спрятанными под юбками и в карманах, весело хихикая и глядя сквозь затемненные окна на Лаффертон.
Он ждал два часа. Спокойно. Ни о чем не беспокоясь. Иногда поглядывая в отверстие в нескольких дюймах левее одного из заколоченных окон. Доски на окнах изъели черви, и они растрескались. Он не взял с собой ничего поесть, единственную банку газировки он уже допил, как следует смял и убрал в карман.
Было тепло. Комфортно. Он был начеку. В боевой готовности. Он был напряжен, но не нервничал.
Время от времени он прохаживался по чердаку туда и обратно.
Сначала было тихо, но через полчаса или около того улица снаружи начала оживляться. Клуб «Севен Эйсес» открывался в восемь. Флуоресцентные и неоновые лампы горели снаружи и освещали плакаты и вывески. Тротуар переливался синим и зеленым. Лица были оранжевыми. Он просчитал все до секунды.
