нет – ну что ж, тогда… – Иванов развёл в бессилии руками и усмехнулся. – Тогда за спрос, я так думаю, нас оттуда не погонят.
Тут Иванов заметил, что последние его доводы сломили неуверенность помполита, и он решил:
– Ладно, уговорили, черти окаянные, сходите, – но тут же строго напомнил: – Но, чтобы с прогулкой не затягивали и к двадцати одному были на борту.
Иванов посмотрел на часы. Было начало седьмого.
– Большое спасибо, Владимир Палыч, – горячо начал благодарить помполита Иванов и, встав с дивана, заторопился к двери.
– Да! – остановил продвижение Иванова и Серёги помполит. – Обязательно запишитесь у вахтенного помощника в журнале увольняемых и получите у него пропуска.
– Ясно, – закивал головой согласный на всё Иванов, – сделаем обязательно.
– И чтобы переоделись и выглядели достойно, – дополнительно напутствовал он Иванова, который уже стоял в дверях.
– Всё будет хорошо. Не волнуйтесь, Владимир Палыч, – скороговоркой заверил Иванов помполита, и вместе с Серёгой они заторопились по трапам вниз, к каюте третьего помощника, который сейчас был на вахте. Ведь на всё про всё у них было чуть больше двух часов.
Оказавшись на причале, Иванов уже не торопился. Чешский парохода стоял недалеко. До него, если идти неспеша, то минут двадцать, а возвращаться на судно не хотелось. Поэтому у них хватало времени бесцельно побродить по причалам, да поглазеть по сторонам, к чему и погодка располагала.
Дневная жара ушла. Солнце ещё не зашло, но лучи его уже не обжигали. С моря дул слабенький ветерок, приносящий долгожданную прохладу, а вокруг стоял стойкий йодистый запах водорослей. Дышалось легко и свободно. Делать ничего не хотелось, а особенно куда-то торопиться.
Вскоре они подошли к намеченной цели.
Судно и в самом деле оказалось новое, не то что их двадцатилетний, многое повидавший «Оренбург». Борта блестели свежей серой краской. Даже создавалось впечатление, что до прогуливающихся механиков доносился ещё её запах. На транцевой корме чётко выведено название судна и порт приписки. Прага. Вот это и явилось одной из причин, которые побудили Иванова на прогулку.
Поглазев и пройдясь вдоль судна, которое уже заканчивало выгрузку, они подошли к трапу. Парадный алюминиевый трап в корне отличался от трапа их судна. Он весь блестел и каждой своей ступенькой показывал, что он абсолютно новый и по его ступенькам ещё мало кто прошёлся.
– Ну что? – Иванов посмотрел на Серёгу. – Поднимемся?
– Конечно, – согласно кивнул тот, – а то чё мы сюда пёрлись, – и первым начал взбираться по крутому трапу.
На палубе, в отличие от «Оренбурга», где постоянно стоял вахтенный матрос с повязкой, никого не оказалось. Да и сама палуба в корне отличалась от той, к которой привык Иванов.
Хотя у них тоже её выкрасили
