в Африке и спасённый то ли туристической группой, то ли этнографической экспедицией.
«Спасённый? – ехидно спросило меня моё настоящее я. – Стукнули по башке, привезли в дурку и вскрыли черепушку, Роджер».
Роджер – меня действительно зовут Роджер! Я провёл правой ладонью по бритой голове. Пальцы проползли по колючей щетине и вдруг в районе макушки заскользили по совершенно гладкой полоске кожи. Это был след хирургического шва!
«Вживление чипа прошло успешно», «Маугли научился говорить и откликается на голос», «От былой агрессивности не осталось и следа» – снова замелькали перед глазами заголовки.
«Сукины дети! Они что-то вставили тебе в мозг, Роджер, а сейчас хотят вырезать остальное, – осознание происходящего пришло моментально, я покрылся липким потом. – Думай! Думай же! Вспоминай!»
Я повернулся к стоящим метрах в трёх врачам и скорчил идиотскую улыбочку.
Профессора, Мария – все кроме санитаров улыбнулись в ответ и разразились аплодисментами.
Я кивнул, оторвал руку от раковины и сделал шаг в направлении окна.
«Ты – псих и нуждаешься в новой порции электрошока, а лучше удалить излишние мозговые наросты», – зашептал голос чужого на универсальном языке.
«Все вокруг – банда дегенератов, надо выбраться отсюда и пробираться к своим», – совершенно отчётливо подумал я и понял, что знаю ещё один язык. Красивый и мелодичный, отличающийся от универсального богатыми оттенками смыслов. Я понял, что это и есть мой родной язык!
На универсальном языке я приказал телу идти к окну, при этом полностью расслабился и попытался не мешать чужому управлять моим вестибулярным аппаратом. Каждый следующий шаг давался легче, хотя походка – дёрганая походка неуверенного в себе идиота, резко размахивающего руками и покачивающего головой, раздражала.
Окно. Третий этаж. Забор метра три, а за ним большой город – бетонные джунгли высоток. Никаких шансов выбраться! Я оглянулся на врачей. Их лица стали серьёзнее.
– Мне кажется, коллеги, чип ещё недостаточно прижился, – протянул незнакомый мне доктор. – Надо ли торопиться с операцией?
– Без вариантов! – сухо заметил Гарри.
– Журналисты ждут! – вмешался долговязый доктор в очках в толстой чёрной оправе, придававших низколобому лицу обезьянье выражение. – Его надо продемонстрировать публике, иначе о Маугли забудут.
– Доктор Гарри! Может быть, покажем его в таком виде? – предложила Мария. – Он уже может ходить, отзывается на имя. Дадим людям возможность наблюдать за становлением Маугли – это только усилит интерес к вашей работе.
– А вдруг он опять начнёт кусаться или испугается телекамер? – Гарри с сомнением покачал головой.
– Я не буду кусаться, – вдруг сказал я неожиданно для себя. – Я хороший.
