на его голос напавший дёрнулся на земле и завыл. Из глотки донёсся такой мерзкий запах, что старика едва не стошнило! Антонина зажала рот и закашлялась в рукав. У Степана заслезились глаза, он сжал локоть жены и потянул её в сторону.
Незнакомец издал хлюпающий звук, словно собрался от души сморкнуться, и сделал неуклюжую попытку подняться, распластывая по земле руки. Показалось странным, что они не сгибаются в локтях. У Степана мелькнула мысль, что перед ними инвалид.
Человек продолжал издавать глухой и унылый звук, схожий с воющим в трубе ветром. Белёсые глаза смотрели перед собой, и не было понятно, видят ли они. На каждое движение стариков незнакомец дёргался всем телом, стараясь развернуться в их сторону.
– Твою ж мать! Что ж я наделал! – выругался старик, силясь стряхнуть пелену страха, подступающую ближе. – Ты откуда тут взялся? Чего ползаешь? Вставай и домой иди!
– Стёпа, он в стельку, не подходи на всякий случай! – заверещала Антонина. – И нехорошо пахнет. Вдруг болеет чем-то!
– Да погоди! Эй, чего с тобой? Больно ударил тебя? – Степан наклонился пониже и толкнул мужчину в плечо. В ответ тот застонал громче и повернул голову.
Беззубый рот и глаза с двумя бельмами совсем не внушали доверия, но старик давно не пугался физических недостатков. Запах отталкивал, но мало ли что случилось у человека! В жизни Степана Ильича был эпизод, который надолго переменил его отношение к бездомным.
Как-то раз он опаздывал на вечернюю электричку и, надо же было так случиться: одной ногой ухнул между платформой и поездом – не рассчитал шаг. Закричать не смог, от шока пережало горло. Бездомный, сидевший на лавочке, заметил это и подскочил помочь. Он оказался крепким малым и в два счёта приподнял Степана из зазора. Штанину порвали, ногу ободрали, но остался жив. Благодарность тот мужик не взял, согласился лишь на пачку сигарет. Это воспоминание заставило старика задуматься, не пришло ли время отдавать тот долг.
– Чего ты делаешь? Зачем полез к нам? – снова покачал мужчину за плечо Степан.
Тот застонал, всем телом рванулся и вцепился зубами в рукав старика, как обычно это делают собаки. Степан Ильич охнул, не то от удивления, не то от его наглости. Не понимая, что не так с этим мужиком, ткнул черенком лопаты прямо тому в лоб. Не сильно, но весомо, чтобы отстал. Это не помогло!
– Совсем обожрался?! Пусти! – пьянчуга держал цепко. Удар лопаты содрал кожу у него на щеке, но кровь из раны не пошла.
Антонина схватила напавшего за край пальто и потянула в другую сторону, надеясь, что он отпустит мужа. Незнакомец не разжимал челюсть, уверенной хваткой держа добычу.
– Стёпа, что он делает? А мне-то что делать? Пусти его, ирод! – в сердцах женщина пнула человека ногой по рёбрам, надеясь, что это поможет. В ответ послышалось злобное рычание.
Напавший сквозь зубы начал постанывать, мотая головой из стороны в сторону и пытаясь прорвать телогрейку Степана.
