как мышь под веником, забыв даже, как правильно дышать. Закрывающая меня от женщины куча игрушек мешала обзору, но одно я разглядела точно. У обернувшейся в мою сторону хозяйки квартиры не было лица – только огромная пасть, из которой высунулся длинный синеватый язык и где поблёскивали ряды острых чёрных зубов, тянувшихся до самой глотки.
От страха я онемела, чувствуя, как сердце отбивает в груди сумасшедший ритм.
Что это за существо?! В чьём логове я оказалась?!
Внезапно меня, выводя из ступора, схватила за локоть сухая холодная ладонь, и я едва не задохнулась от ужаса. Но другая рука тут же зажала мне рот. Это была тётя Анфиса: она сидела рядом, тоже спрятавшись в горе мягких игрушек, и взгляд её мерцающих в полумраке больших глаз был таким же испуганным, как у меня.
Я недолюбливала свою вторую тётю, склочную и вечно всем недовольную, но в тот момент была готова её расцеловать – за то, что пришла за мной, что отыскала меня здесь. Теперь было не так страшно: ведь я уже не одна.
Приложив палец к губам, она поманила меня за собой и первой двинулась к вентиляции. Прячась за игрушками и не делая резких движений, мы доползли до решётки и забрались туда. Напоследок я обернулась, выискивая взглядом страшную хозяйку квартиры. Она всё ещё стояла возле колыбели, раскрыв свою пасть и принюхиваясь. Слюна с её языка капала на пол, а младенец в люльке так и продолжал орать.
– Быстрее! – шёпотом поторопила меня Анфиса, и я поползла за ней по вентиляционной шахте.
Когда мы обе вывалились на ковёр в нашем родном гнезде, я сразу же расплакалась как испуганная дурочка. Вокруг уже собрались все сёстры, брат и тётушка Инесса, а я всё ревела, размазывая по щекам слёзы и сопли и указывая пальцем на зев тоннеля за тумбочкой.
– Ну чего ты ревёшь? – даже растерялась Анфиса. – Сама же и полезла куда не просили, и сама же теперь хнычешь! У-у, Варька, бестолковый ребёнок! Ну вот зачем ты туда забралась?
Сколько ни успокаивали меня сёстры, сколько Дима ни тыкал в меня печеньем, всегда припасённым про запас в нагрудном кармашке его детского комбинезона, дельного я ничего так и не ответила. Только через пару часов, когда я уже сидела на коленях у тётушки Инессы, а она мягко меня обнимала, я призналась:
– Мне стало обидно, что в квартире есть что-то, о чём я не знаю… От меня все скрывают тайный ход, как от маленькой, вот я и решила сама поглядеть, куда он ведёт…
– Так ты и есть маленькая, – усмехнулась Инесса. – А разве нет? Вон как глупо поступила. Ни у кого ничего не спросила, сама туда полезла и чуть там же и не осталась. Разве это не поступок несмышлёного ребёнка?
– Наверное, – буркнула я, опустив взгляд.
– Ну-ну! Не дуйся. Знала же я, что рано или поздно кто-нибудь из вас туда заберётся. В нашем роду все любопытны от природы сверх меры – но нужно же думать и о собственной безопасности, когда шагаешь в другие миры.
– А это был другой мир? – тихо спросила я, едва
