пустые? – разочаровался в гостях стриженый парень, коротко втягивая носом воздух.
Тут подлетели, чуть припоздав, другие такие же с ведрами – гурьбой, наперебой выкрикивая:
– Говнеца!
– Говнеца нету? Хорошие деньги!
– Пульку за кило дам!
Платили тут, как и везде в метро, патронами от «калаша», единственной теперь твердой валютой. Рубли еще в самом начале потеряли смысл: чем их подкрепить в мире, где честное слово ничего не стоит и государства нет? То ли дело – патроны.
Купюры давно в папиросы скрутили и скурили; крупные ценились больше мелких – они почище были, углились лучше и смолили не так. Монетами играли дети победней, кому гильз не досталось. А настоящая цена у всего теперь была – в пульках, как любовно звали патроны.
Патрон за килограмм на Рижской – а где-нибудь на Севастопольской кило уже все три стоит. Не каждый этим делом, конечно, заниматься станет. Ничего: конкуренции меньше.
– Слышь, Лех, отвали! Я первый тут уапше! – смуглый вертлявый усач толкнул татуированного парня в Христа; тот окрысился, но отступил.
– Ты куда вылез, епт? Думаешь, в туннеле встретишь их – все говно твое? – подскочил другой, сизощекий и лысый.
– Гля, че салага вытворяет!
– Ладно, мужики, вы че… Они порожние все равно!
– Дай проверю!
Нюх стриженого Леху с крестом не подвел. Котангенс ничего не вез.
Он развел руками добродушно, высадил Артема с Гомером:
– Тут мои владения заканчиваются!
И укатил обратно в темноту, насвистывая что-то невыносимое.
Дозор дежурно, по мере необходимости ознакомился с гостями и пропустил; поналетевшие торговцы рассосались. Остался только самый первый – Леха. Видно, самый голодный.
– Может, экскурсию, ребят? У нас туристам есть на что взглянуть. Поезд когда в последний раз видели? Гостиница у нас в нем. Номера – шик! С электричеством. В коридоре. Скидку пробью.
– Я тут все как свои пять пальцев, – по-хорошему объяснил Артем и двинул вперед; Гомер пошаркал за ним.
Рижская была сделана из двух счастливых цветов: красного и желтого, но чтобы обнаружить это, нужно было ногтем соскрести слой жира с плитки, которой станция была облицована. Один из туннелей был заткнут снулым метропоездом, приспособленным под общежитие. А через второй осуществлялась вся здешняя жизнь.
– А бар знаете наш? Только открылся. Брага – первый класс. Гонят, правда, тоже из…
– Не надо.
– Ну чем-то вам придется, ребят, себя тут развлекать. Проспект закрыт. Карантин. Прям поперек рельсов ограждение, и автоматчики с собаками. Не в курсе, что ли?
Артем вздернул плечи.
– И что, нет способа? Наверняка можно же договориться?
