холодно от креплений датчиков. Гемилион смотрел в экран и размышлял над тем, что там видел. В какой-то момент его глаза сильно напряглись, и он посмотрел на меня с недоумением и спросил:
– А кто твои родители?
– Своих родных родителей я не знаю, меня вырастили ведьма и пират. Они верили, что Морской Бог принёс меня им, потому что у них не могло быть своих детей. Ведьма нашла меня на пляже после большой волны.
– Очень интересно, – пробормотал Гемилион.
– А почему вы спрашиваете?
– Видишь ли, строение твоего тела очень отличается от тел людей на твоей планете, – доктор развернулся ко мне, помолчал и, тяжело вздохнув, добавил: – Это значит, что ты родился не на Амаране.
– А где же тогда? – у меня вытянулось лицо от удивления.
– Понятия не имею. Но думаю, если ты когда-нибудь разгадаешь эту загадку, то узнаешь откуда твоя магия, – продолжал объяснять доктор, задумчиво глядя на экран своего прибора. – Магии осталось очень мало во Вселенной. С этим даром рождаются, и он передаётся по наследству только от союза двух магов.
– Значит, мои родители – маги?
– Да. И, скорее всего, первородные, поскольку твой дар очень сильный. Очевидно, они из какой-то знати с развитых планет, – Гемилион задумчиво потёр подбородок.
– Но вы же всё равно сможете использовать мой дар для помощи людям?
– Пока не знаю, нужно провести много тестов. Каждый день после завтрака приходи сюда. Хорошо?
– Хорошо, – согласился я, понимающе кивая.
Гемилион провёл ещё несколько исследований в этот день, взял у меня кровь из вены. Потом прозвенел звонок на обед. И только после обеда мы продолжили. А после ужина снова было свободное время, и мы также учили язык вместе с Валекианом.
На следующий день доктор поместил на моей шее такой же прибор, как у всех остальных, и объяснил его назначение. Это не порадовало меня, ведь означало, что я навсегда останусь на этом корабле. Раньше о своём будущем я думал только так: «стать кем угодно, только не пиратом», а теперь внутри меня всё изменилось, и мне захотелось чего-то большего. Это чувство напоминало крохотную искру, пока не способную разжечь в душе настоящий огонь.
В течение нескольких стандартных месяцев каждый мой день был похож на предыдущий, только иногда к исследованию подключались другие ребята. Гемилион делал им свои уколы, и они также неподвижно лежали на кушетках. На корабле не было других книг, кроме языковых учебников, и те все одинаковые. Мне удалось выучить общий язык месяца за три. Я стал спокойно разговаривать со всеми, а во время ужина подсаживался к другим ребятам и слушал их рассказы о прежней жизни. Все их истории заканчивались плохо. В период острой нужды их находил доктор.
Исследования надо мной закончились, и меня внесли в список дежурных. Я напросился на обслуживание корабля. Старший мальчик научил меня основам электрики, чтобы чинить мелкие поломки проводки.
Так прошло три года жизни на «Гемиле». Мне было
