Но спим мы по-разному. Одни предпочитают абсолютное забвение – лег в капсулу – и тебя выключили. Раз в период такого человека выпускают погулять, конечно, но жизнь они проводят во сне, хотя самих снов они не видят, вообще. Эти люди живут дольше, если можно назвать жизнью редкие и короткие периоды деятельности, полезной для общества конечно, между забытьем в капсулах.”
Ага! Я вспомнила свое отношение к долгому сну! Может долгоспящие и доживут до того момента, когда будет решен вопрос с перенаселением, но мне верилось в это слабо, сомнения по обоим пунктам.
И когда настало время выбора, я выбрала активный сон! Мое решение одобрили, потому что у меня был сильный талант сновидца, и я поступила в Академию Сна.
Наверное, я была рада. Ведь активный сон – это возможность и работать во сне и проводить больше времени в реальной жизни, больше привилегий. Сновидцам даже разрешается объединяться в семьи и иметь детей. Семейная тема меня вроде бы не особо интересовала, а вот решать разные задачи, заниматься наукой, исследованиями во сне привлекало. Ведь во сне все делается гораздо быстрее и эффективнее, чем в реальности. А это – повышение статуса и еще много-много плюшек. Я верила в свой потенциал. Но одной самоуверенности, чтобы заслужить право жить активно и приносить пользу обществу, стать осознанными сновидцами, было недостаточно. И я училась, сдавала экзамены…
Всплывшая из темноты памяти информация вроде и прояснила ситуацию, но не дала ответа на основной вопрос. – Что происходит со мной сейчас? Почему я ничего не помню из своей жизни, не помню обучение, нет никаких воспоминаний о себе, не помню друзей и подруг? Да я даже имя свое не помню!
Меня опять качнуло и мысли прервались. Вдобавок к потере памяти я себя еще и чувствую паршиво. Тут до меня дошло, что в огромном зале царит странная тишина. Может у меня еще и со слухом проблема? Нас же, студентов, вроде бы должно быть немало. Неужели все молчат?
Прищуриваюсь и вглядываюсь в ближайшие капсулы. Они закрыты. Да и вдали, насколько могу разглядеть, большинство капсул продолжают оставаться закрытыми. Тоже непонятно. Если нашу секцию разбудили, то все капсулы должны открыться, разве нет?
Голова сильнее закружилась, перед глазами опять поплыли черные пятна, а нахлынувшая слабость заставила сильнее вцепиться в свою капсулу. Только не упасть! Это – главное. Для меня очень важно было в этот момент удержаться на ногах. Почему? Не знаю.
Я закрыла глаза, пережидая головокружение и вспомнила сон – лежащие на железном полу вяло шевелящиеся или вообще неподвижные личинки людей, жар пламени из-за двери…
Меня охватила дрожь ужаса. Показалось, что я тоже могла оказаться за дверью, сгореть навсегда… Но… это же был сон! Чего я так испугалась?
Выкинь из головы, забудь. Контролируй эмоции, – говорю себе. – Вполне возможно, что сон продолжается и сейчас отслеживают твое состояние, твои эмоции в нестандартной ситуации.
Дерьмовые затейники.
Если это экзамен, если
