война. Сержант сам отказался от нового звания и предпочёл остаться тем, кем он и был, чтобы не привыкать долго к новым обязанностям и бо́льшей численности подчинённых ему бойцов.
Что же до самого Кроули – о нём известно крайне мало. Я лишь знаю, что половину жизни он провёл в бою. Спать привык на камнях, на завтрак грызть песок, а уже к полудню сотнями подсчитывать убитых им супостатов. Шучу, конечно, всё не настолько плохо. Но и не так хорошо, как хотелось бы: сержант действительно зарубил немало врагов и сильно пережил несколько десятков своих боевых товарищей, смерть каждого из которых он видел собственными глазами. Наверное, после такого тяжело жить мирной жизнью. Очень тяжело. Пожалуй, даже невозможно.
Как сержант и обещал, он появился в компании капрала сразу после ужина. Следом за ним шли несколько носильщиков, за спинами которых виднелись огромные тканевые свёртки с чем-то звенящим, гремящим и явно металлическим. Довольно улыбаясь, Кроули приказал слугам положить на свёртки на землю и отправиться восвояси, а затем жестом предложил нам посмотреть, что внутри.
Внутри оказалось оружие. Не тренировочное, а самое настоящее, боевое. Сержант пояснил нам, что две недели назад он заказал на кузнице эти экземпляры специально для нас. Некоторое оружие, правда, пришлось вернуть ремесленникам, так как бойцов в отряде осталось гораздо меньше, чем планировалось, но это, как сказал Кроули, не беда. Главное, что хватит на всех.
Для каждого из нас орудия для умерщвления себе подобных делалось в соответствии с личными предпочтениями и возможностями. К примеру, Грому вместо приевшейся ему булавы досталась внушительных размеров кистень с чуть изогнутой рукоятью и смещённым центром тяжести, чтобы было удобнее держать одной рукой. На крепкой почти сорокасантиметровой цепи был прикреплён полукилограммовый шар с двумя дюжинами острых конусов-шипов, которые в совокупности с мощью моего братца однозначно могли раздробить любой череп и пробить самые прочные латы.
Нашему самому молодому товарищу – Вистраму Шилему – досталась фехтовальная рапира с узким лезвием и утяжелённой рукоятью, а также короткий кинжал с широкой гардой, которой можно было заблокировать выпад меча, при этом не лишившись руки.
Сомна Аринем обзавелась подбитым мехом большим круглым щитом, мечом с широким лезвием и небольшим вспомогательным топориком, который при желании можно было использовать и как подручный инструмент, и как метательное оружие.
Наш слеповатый доктор Дукарий Оверсон получил точно то, что хотел, и чем однозначно умел сражаться лучше всего: шестопёр – булаву, к цилиндрической головке которой приварено шесть треугольных "перьев" для увеличения пробивной силы – и небольшой топор, не такой маленький, как у Сомны, так что метнуть его вряд ли получится, но и не такой большой, чтобы сходу рубить им головы одним-единственным ударом.
Ахрам Бакир, смуглокожий обладатель чёрных,
