до тех пор, пока Никита выполняет все требования. Сейчас у нас произошла небольшая проблема, и мы ее решаем.
– Какая проблема? – нахмурилась Лера.
– Ваше исчезновение, – отчеканил Барнс. – Понимаете, вот незадача. Если Никита перестанет выходить на связь или если он не будет выполнять задания, контракт будет расторгнут, и вы с сестрой отправитесь в государственный приют. Поэтому мы хотим перестраховаться.
Лера горько усмехнулась:
– Мы уже были в приюте Мексики, не думаю, что приюты США намного хуже.
– Поверьте, ни вам, ни вашей сестре бы не понравилось. Особенно когда стало бы известно, что ваш отец и брат – преступники. Но я вас уже предупредил, что такого выбора у вас нет. Или вы с нами, или вы отправляетесь лечить стремительно прогрессирующее слабоумие.
Несколько минут Лера молча глядела перед собой.
– Что я должна сделать? – хрипло спросила она. От волнения пересохло в горле.
– Для начала подписать здесь, – сказал Барнс и потянулся за папкой.
…Поднявший пыль и мелкие камни взлетающий скайер вырвал Леру из воспоминаний.
– Мисс Орлова, следуйте за мной, – поторопила ее женщина-офицер.
Лера механически зашагала следом, запоздало поняв, что уже несколько минут стоит, бездумно глазея на то, что виднелось впереди. Там высился глухой забор, поверху которого шла колючая проволока, ярко светили прожекторы. Что там, за забором, оставалось только догадываться.
«Будто тюрьма», – подумала Лера.
Хоть она уже и так знала: это и есть ее тюрьма. Здесь ей предстоит провести ближайшие полгода.
Глава 6
Похороны
Вечером в день происшествия в Форхаде, как только я очнулся, меня погрузили на носилки, а затем увезли в Сундару. Карина хотела забрать меня в клинику, но З унар и Сэдэо настояли, что лучше будет, если я останусь во дворце.
Три дня я восстанавливался от ранений, но окончательное восстановление произойдет немного позже. Когда чакры придут в норму. В тот день я из них выжал все, что мог. Однако Сэдэо обещал, что после восстановления чакр ускорится и регенерация. И, в общем-то, так и произошло. Сегодня утром я, наконец, смог закрутить и расправить чакры и сразу же почувствовал облегчение, а раны в плече и бедре перестали ныть.
Все три дня во дворце прошли в мрачной, гнетущей тишине, прерывающейся всплесками истерик и слез. Близняшки Зар-Зана и Ашанти ходили с красными от слез лицами. Бабушка Лита при любом упоминании о Симаре заходилась безудержным плачем. Мрачный Зунар почти ни с кем не разговаривал, часами сидел в кабинете Симара. Овдовевшая Дана не покидала своей комнаты уже три дня, а когда я увидел ее сегодня утром, едва узнал. От красивой, цветущей женщины остался только серый призрак с запавшими, красными глазами и безликим бледным лицом.
Все переступившие
