из-под подушки Даня выудил пластилин и активно разминал его в руках, очевидно помогая себе успокоиться.
– Упустила такую редкую дичь из-за тебя! – кричала Аниса, нависая над мальчиком. – Ты бездарь, бесполезный и ненужный! Перестань скулить или превращу тебя в щенка!
– Хочешь, я могу ее снова позвать? – спросил мальчик, всхлипывая.
Аниса замолкла на полуслове. Даня же поспешно подошел к стеллажу, взял с полки неприметную глиняную игрушку и протянул ее ведьме. Аниса приняла вещицу и присмотрелась. У нее на ладони лежала свистулька, сильно похожая на Гамаюна.
– Как? – только и спросила Аниса.
– Сам слепил. По дедовой тетради. – И, пока ведьма крутила в руках игрушку, мальчик принес старую, еще советскую, общую тетрадь в аккуратной фиолетовой клеенчатой обложке. Аниса пролистала записи старого ведьмака, потом порывисто и крепко обняла мальчишку.
– Так, братец, а ты понимаешь, что это значит?! Это значит, что мы с тобой горы свернем!
Даня смутился оттого, как быстро и легко обрадовал Анису. Слушая планы ведьмы, он украдкой поглядывал на нее и крутил из пластилина тонкую колбаску. Аниса восторженно расписывала их будущие успехи.
– Но для начала я стану тебя учить. Завтра скажу твоим родителям, чтобы каждый день приводили тебя ко мне, – сказала ведьма, надевая рюкзак.
Она поцеловала Данила в лысую макушку, махнула на прощание рукой и вышла из комнаты.
– Лучше ты ко мне приходи… кошкодевочка, – сказал Даня, старательно вылепливая из пластилина маленькие кошачьи ушки.
Глава 4
Аниса выскочила из подвала как из пожара, оставив Марго наедине с усталостью и нелюдимым барменом. Веки отяжелели, ломило зубы, рука нестерпимо зудела, но оставался ещё один разговор.
Бутылка вина так и стояла, одинокая и нетронутая. Марго понимала, что бокал-другой прибавил бы ей сил, но прикасаться к холодному скользкому стеклу не хотелось, словно была в этом некая угроза. Тем более даже отсюда, издалека, чудилось, что несмотря на закрытую пробку, вина в бутылке прибавилось.
Раздался гулкий стук в дверь. На голос Марго вошел смущенный мужчина в застиранной белой рубашке. Он беспрестанно теребил узкое, явно женское, кольцо на мизинце и горбил плечи.
– Вот это да! – ошеломленно выдавил он. – А я думал, розыгрыш.
Что-то в нем было не так. Марго услышала запах пота, немытых волос, запах смертельной усталости и одиночества. Этот шлейф невозможно не узнать – он всегда следует за чувством вины.
– Вы хотите знать про Энжи? – спросил гость с ходу, встав посреди подвала.
Кот недовольно зашипел и спрыгнул по другую сторону стойки, словно не собирался иметь с посетителем ничего общего.
– Садитесь, – пригласила Марго. – Хотите кофе?
– Лучше виски, – гость взъерошил сальные волосы, – а еще лучше два.
Бармен не возразил, но не удержался от ухмылки. Две
