вокруг нее разгорелись костром.
Я метнулся тушить пожар, но она рукой показала мне: «Стоп!» Пламя разрасталось, и я уже не видел Энжи, но слышал ее слова: «Лей воду, пей воду…»
Сзади послышался гул. Я побежал на кухню. Из крана полным напором лилась вода. Я закрыл кран, но вода не остановилась. Гул слышался и из ванной тоже. В санузле выбило заглушку на трубе, и вода хлестала фонтаном. Я пытался перекрыть кран, а вода все бежала и бежала. Мне мешало кольцо, я боялся, что его смоет водой и план Энжи не сработает. Я доверял ей.
Вскоре воды стало по щиколотку, и я кинулся обратно в комнату. Вода была уже и там, но огненное кольцо не гасло, а комната наполнялась паром. У меня подкашивались ноги, и я долбанулся об косяк головой.
Искристо замкнуло проводку, и со щелчком выбило пробки на электрощитке.
Я не знал, вызывать ли пожарных, или аварийную службу, или неотложку, или всех сразу. Какие же мы с Энжи психи! По нам смирительные рубашки плачут. И во всей этой вакханалии голос продолжал: «Отрекаюсь, отдаю. Снегом талым, росой васильковой…»
Я встрепенулся, когда Энжи замолчала. Как будто кто-то перекрыл воду и потушил огонь. Я включил фонарик и метнулся к Энжи.
Она сидела на полу, ступни ее оставались в тазу.
– Все нормально? – с надеждой спросил я.
– Серж, открой окно, надо проветрить, – всхлипывая, сказала она и застонала, прижимая руки к груди.
Я опустился возле нее и помог ей вытащить ноги из таза. Она продолжала стонать и сжиматься, как будто стены, пол и потолок одновременно давили на нее. Я схватил мобильник, чтобы вызвать врача, но он, сволочь, разрядился.
– Что? Что дать тебе, Энжи? Где у тебя аптечка? – Я заметался по комнате, но не мог оставить ее.
На груди и на спине Энжи пробивались бугры, я почувствовал себя в кошмарном сне, из которого не выбраться. Бугры росли, а Энжи корчилась от боли и подвывала, подавляя крик. На лбу собирались складки, сетка морщин натягивалась вокруг глаз, опуская отяжелевшие веки, кожа морщилась и обвисала, волосы теряли цвет.
«Нет! Стоп!» – мысленно вопил я, стараясь не причинять Энжи еще больше страданий своим ужасом.
Я потер глаза и дал себе пощечину.
– Энжи, что мне делать? – Мне казалось, я схожу с ума.
– Серж, зови меня как раньше – Желька, – выдавила она измученно.
Я лег на мокрый пол и заорал.
– Сереж, не надо. Кто-нибудь полицию вызовет.
Преодолевая тошноту, я помог Жельке подняться, проводил ее до кровати и укрыл пледом.
– Ты забыл разрубить книгу, – слабым голосом сказала она.
Я положил голову на ее бедро и разревелся, как маленький ребенок.
– Это надо сделать, Серёжа. Пожалуйста. Ты обещал.
Я раскрыл книгу. Замахнулся топором и рубанул. А потом еще раз – крест-накрест. И еще! И еще! И еще. Рубил до тех пор, пока не сломался стол.
Желька лежала в кровати. Сухонькая, как будто из нее выпили всю воду, без капли слез.
– Сережа,
