Вера нашла рецепты салатов специально для такого случая. Погнала Морковкина с длинным списком в магазин. Аркадий не сопротивлялся – он радовался, что жена так загорелась приемом гостей. Это как-то их объединило. Вечерами они вспоминали старых друзей, уже уехавших, разведенных. Эти семейные сплетни неожиданно наполнили вечера теплом. Морковкин попыхивал трубкой, Вера хлопотала, а разговоры и воспоминания не кончались.
В назначенный день в семь часов собрались гости. Все охали, пока Морковкин вспарывал мешок, потом обсуждали способы копчения и засолки рыбы, потом разливали пиво. Вера раздала салфетки, чехонь, воблу, леща чистили прямо руками. Через три часа народ был веселый, хмельной, и уже из рыбы вытаскивал только икру. Аркадий был в ударе – он шутил, читал стихи, по каждому поводу вспоминал историю из жизни. Вера рыбу почти не ела, пила немного и вполголоса разговаривала с Ритой. Морковкин удивился, как жене удается беседовать приватно и вместе с тем участвовать в общем разговоре. А вот Рита пила много. Кто-то принес виски, бутылка стояла полная. Народ был грамотным – градус не понижал. Решили, что виски попробуют потом, когда дело дойдет до кофе. Но Рита, кокетливо улыбаясь Пилкину, сказала:
– Я хочу виски. Налей немного. Такая неделя была, стресс снять хочу.
Пилкин оторвался от новой пассии и щедро плеснул в стакан коричневой жидкости.
Рита справилась быстро. Глаза ее засияли, щеки раскраснелись. Вера снисходительно на нее посмотрела:
– Подруга, давай я тебе салатика положу?
К салату Рита не притронулась. Она сидела, немного склоняя голову в сторону Веры. «Она симпатичная, но, по-моему, бесноватая», – подумал тогда Аркадий. «Бесноватыми» Морковкин называл тех дам, которые быстро входили в раж – начинали безудержно кокетничать, задираться или изливать душу. Но блеск черных глаз Риты его задел.
Компания сидела долго. После пива с рыбой пили виски, кофе, Вера вынесла огромное блюдо с конфетами и маленькими пирожными. Народ разомлел, бесконечно вскрывал бутылки с минералкой. Засобирались все разом. Морковкин посмотрел на Веру. Та еле заметно кивнула, и Морковкин не стал настаивать, чтобы гости еще задержались.
– Аркадий, ты Ритку проводи, – тихо шепнула Вера, – перебрала она.
– Может, не надо? – спросил Морковкин с надеждой. – Я устал. Доберется. Я ее в такси посажу.
– Знаешь, ты с ней на такси поезжай. Я ее знаю, в таком состоянии чудить начнет.
Рита много выпила, но держалась хорошо. Она, застегивая плащ, приставала к Пилкину с вопросом: «Почему современное телевидение не учитывает интересы сексуальных меньшинств?» Пилкин что-то отвечал, девушка Пилкина пыталась его перебить, а Рита, лучезарно улыбаясь, называла ее «девонькой» и «занудой». Состояние Риты можно было определить только по ее речи – в ней встречались скабрезности.
– Рита, я твой кавалер на сегодня, – Морковкин оттащил ее от Пилкина и его девушки.
Они спустились на лифте. Причем, как только закрылись двери, Рита прильнула к Морковкину.
– Ты такой
