style="font-size:15px;"> – Ну, мы же здесь единственные дети, – заметил Иккинг.
От ужаса зубы у него стучали, как крабовые клешни.
– Наверное, стоит задуматься о плане побега, – пискнула Камикадза, прислушиваясь к грубому смеху и глумливым замечаниям разбойников, которые принялись весело швыряться в бедных пленников рыбой.
– Ты права, Камикадза, – признал Иккинг, – но, похоже, их тут минимум две сотни… и тяжеловооруженных… Не знаю, как ты, но я промок до нитки, безоружен и крепко привязан вверх тормашками к мачте. Как-то не вижу способа удрать из такого положения. Наверное, можно попытаться воззвать к голосу разума, но почему-то эти люди не кажутся мне достаточно разумными.
– проорала Камикадза.
Ворчание и выкрики стали вдвое громче, и на пленников обрушился целый дождь рыбы.
Кто-то крикнул:
– Где твоя армия, белобрысая?
– Это он в точку попал, Камикадза, – заметил Иккинг.
Один из варваров прошествовал к разбитому посреди палубы шатру и крикнул:
– Во-о-ождь! Они зде-есь!
– Похоже, нас ждали, – мрачно сказал Иккинг. – Не к добру это.
– Да тут все не к добру! – передернулся Рыбьеног. – Кто, по-твоему, нас похитил?
Иккинг пораскинул мозгами. Кто не явился посмотреть на Межплеменной Товарищеский Заплыв? Шандарахайки? Страхолюды?
– Ой, только бы это были не Страхолюды, – заскулил Рыбьеног.
Но это оказался кое-кто гораздо хуже, чем Страхолюды. Ибо полы шатра раздвинулись и пленники увидели внутри трех человек за легким ужином. И поняли, что им Трижды Очень Крупно Не Повезло.
Слева направо их глазам предстали: Обжора Душегуб, Норберт Сумасброд, вождь племени Истероидов, и Проглот, очаровательный подручный Душегуба.
5. Старые недобрые знакомые
Они закусывали оленем на троих, при этом Норберт и Обжора отрывали куски от сырой туши прямо руками, и руки у них были алые от крови.
Проглот отличался более изысканными манерами: он аккуратно отщипывал кусочки оленьей печенки, которую держал на длинной черной вилке.
Норберт Сумасброд допил вино из черепа, бросил через плечо несколько жирных кусочков оленины и вытер окровавленные руки о рубашку.
– Неплохо, неплохо, старина Душегуб. Твои шматозавры принесли нам жертв.
Иккингу совсем не понравилось слово «жертвы».
– Что происходит? – заикаясь, спросил он. – Зачем вы нас сюда приволокли? Нам надо обратно на наш Заплыв… И почему здесь Обжора? Он же тоже должен быть на Заплыве…
Норберт встал, подошел к мачте и придвинул свою неприятную, прямо скажем, физиономию вплотную к лицу Иккинга. Единственный безумный глаз Истероида смотрел в упор на мальчика, красные набухшие сосуды покрывали белок линиями безумной карты,
