Карим, видя, что толпа, которая бросала ему цветы на шею, прямо сейчас готова накинуть петлю.
Шнурок, повинуясь, сиганул в кабину.
– Заводим машину. – сказала Шпатель.
– БОГОХУЛЬНИК!!! В КОСТЁР ЕГО! В КОСТЁР! В ОГОНЬ ЕГО НЕУГАСИМЫЙ!!! – завопили дорби, видя, что их адепт ушёл, так и не задержавшись в их секте мистера Наживки, которая показала истинный оскал.
– Кажется, тут не обойдётся без демонстрации силы. – сказал Шнурок и занёс одно из гигантских лезвий машины прямо над толпой, пока неторопливый паук под управлением Шпатель разворачивался.
– ЧТО?!?!?!?! ГОНИТЕЛЬ ВЕРЫ НАШЕЙ! ЕРЕТИК! ОН ХОЧЕТ НАС УБИТЬ!!!
Но никто уже не слушал толпу с факелами. "Арахна-214" стремительно покидала злополучный "Лесной Кимрон", чьи члены нагло стащили у них телевизор. Месть была сладка. А дорби, высказав все свои проклятья, расползлись по своим кельям, утыканным телевизорами, один из которых не находился на своём месте… Воистину, грабь награбленное… Так прошла очередная ночь. Впрочем, скоро дорби ожидал ещё один неприятный сюрприз.
Глава 18. Диверсия
Вскоре "Арахна-214" подошла к дому, разрезая своими фонарями лесные тени.
– Слава мистеру Наживке, что мы добрались до дома… Нас бы просто сожгли… – сказал Шнурок.
– Какой мистер Наживка? Ты чё, с дуба рухнул, скотина? – огрызнулась Шпатель.
– Да не падал я… Ты уверена, что дорби не устроят на нас облаву? – заявил Шнурок.
– Уверена на все сто сорок шесть процентов. – ответила ему Шпатель.
– Отлично. – сказал Шнурок. – Мне бы твою уверенность. Эх, мне бы твою уверенность…
Трое мультяшек откупорили багажник "Арахны", достали оттуда телевизор и понесли его к Лаэрте в комнату, незаметно поставили его на тумбочке, пока она спала на своём диване, и удалились к себе – чтобы после такой бурной ночи завалиться и спать до полудня.
Настало утро. Солнце вновь ярко ласкало макушки деревьев, которые день ото дня всё глубже закрывались от него зелёными одеяниями, будто ожидая будущей неистерпимой июньской жары, которая не минёт случая испытать их на прочность. Весна словно готовила прекрасному лету дорогу, завершая свои последние приготовления настолько изящными и нежными мазками, что наверняка именно этим вдохновлялся великий композитор Вивальди в своё время. Лаэрта встала с кровати и сказала, дёрнув глазом от недавней нервотрёпки:
-Р ебят, мне сегодня какой-то странный с-сон п-приснился. Будто меня п-п-похитили цыгане…
Потом она обернулась, увидела свой любимый телевизор на тумбочке и сказала:
– Это н-не может быть правдой… Неужели я ещё сплю?
Для верности она ущипнула себя за нос, но "зомбоящик" так и остался на месте.
– Странно.
Она поднялась с кровати и медленно поплелась к телевизору – она бы преодолела расстояние одним
