который строил его. Или же вкус артели, смотря сколько людей было задействовано в строительстве. Но почему-то мне казалось, что это всё работа одного человека. Уж больно похожи были орнаменты и изгибы в разных частях дома. И чернильницы, и крохотный столик у кровати, и резьба на камне камина – всё изображало сцены из истории Третьей эры. А ещё везде были совы. На изголовье кровати, на ручках дверей и даже на вышивке – везде на нас смотрела грозная сова с большими глазами.
– Вильмас, ты в порядке? Не нравятся соленья?
– Нет, всё нормально. Просто изучаю.
– А, дом. Ну да, ты всегда был неравнодушен к таким вещам.
– Почти как ты к еде и книгам.
– Что правда, то правда.
Вернулась хозяйка с двумя тонкими железными бокалами, на которых была выгравирована сова.
– Наливайте сами, гости, сколько вам нужно. Умыться можете в той комнате, где я только что была. Там есть небольшая ванна. А грязную посуду сложите, пожалуйста, в бочку с водой. Если вы не против, я продолжу чтение, от которого меня отвлёк сон.
– Разве ты не поешь с нами, добрая госпожа?
– О, нет, спасибо, Лорин! Я не хочу есть.
И девушка села в своё плетённое кресло, уткнувшись в книжку.
Ви
Поверх «Истории Второй эры», я разглядывала путников.
Оба были выше меня на голову, с жидкими светлыми волосами, окроплёнными серебром годов. Лорин, который представил их, производил человека более жизнерадостного, чем Вильмас. У Лорина зелёные глаза больше походили на летнюю траву в солнечный день; у Вильмаса же они напоминали последнюю зелень перед наступлением осени. Вильмас не улыбался. Его густые широкие брови лимонного цвета держались ровно, точно балки в основании крыши. У Лорина же они были более узкими и гибкими – двигались туда-сюда. И лицо у него было более округлое, нежели лицо брата-близнеца, у которого скулы походили на каменные выступы. Шрамов на шее у Вильмаса было больше, в отличие от Лорина. Даже одинаковая одежда по-разному на них сидела: коричневая рубаха и синие плотные штаны на Лорине смотрелись лучше, придавая его телу атлетическое сложение; на Вильмасе они будто натягивались, и от этого он казался грузным и неповоротливым.
– Госпожа! – крикнул Лорин, спугнув мои размышления, – Может быть, хотя бы скажете, как вас зовут?
– Ох, да, простите, я совсем забыла представиться. Меня зовут Ви. Ви из южной части Ритдама.
– Ви… старое имя, очень старое. Имя из Второй эпохи, – голос Вильмаса прозвучал как гром.
– Да, моя мама назвала меня так в честь колдуньи. Великой шаманки и повелительницы ветра.
– Именно поэтому, юная Ви, вы читаете «Историю Второй эры» Хаймера из Стара?
– Нет, вовсе нет. Эту легенду о Ви Потестатем я знаю. Я выросла на этих историях.
Лорин залпом выпил бокал виноградной настойки и заговорил:
– Ой, расскажите нам эти истории! Так хорошо отогреть и тело, и душу разом… Ну же, госпожа
