бочку, а затем длинный пеший переход от железнодорожного вокзала Маркура их полностью вымотали. Не привыкшие к скудному пайку, они еще только приспосабливались к норме питания. Кроме того, их необходимо было чем-то занять, а следовательно, их ожидала самая тупая и бессмысленная работа, которую смогут придумать для их же блага имевшие и даже не имевшие на это полномочий. Над ними издевались по всякому поводу, мучили мелкими придирками, им приходилось быть на побегушках у любого каптерщика. Все это, конечно, было в лучших традициях британской армии. Но, поболтавшись в какой-нибудь роте обеспечения какого-то тренировочного лагеря в родной Англии, потеревшись рядом с несколько устаревшими героями битвы при Монсе[12], они уже считали себя немного ветеранами и были выбиты из колеи, снова оказавшись на уровне новобранцев. В конце концов, припомнил Берн, и ему пришлось хлебнуть лиха, когда он пришел с пополнением. Но он тогда с ходу попал в дело, и в этом была разница. Вскоре эти ребята отхватят свою долю коллективного опыта и станут неотличимы от остальных.
В палатку вернулся капрал Тозер.
– Построение в одиннадцать! Отправляемся на отдых.
Напыщенности в нем было немного больше, чем обычно, и этот излишек не ускользнул от внимания Берна.
– Еще одну лычку отхватили, а, капрал? – поинтересовался он.
– Ты за мои лычки не волнуйся! – ответил тот. – Ты, сука, волнуйся, как бы тебе чего не обломилось.
Глава III
А ваш англичанин такой мастер пить? Он вам датчанина с легкостью перепьет насмерть; он вам, не вспотев, повалит немца; он вам голландца доведет до рвоты раньше, чем ему нальют другую кружку.
После обеда они переместились на пару миль в тыл, к другому лагерю в Песчаных карьерах, где они встретились, наконец, с долгожданным бесценным пополнением, так и не дошедшим до передовой. Несмотря на то что новобранцы прибыли в лагерь раньше возвращавшихся с передовой, никакой выгоды это не давало. Палатки для них не были приготовлены, так что им пришлось, разбившись попарно, сооружать себе жилища из двух плащ-палаток, скрепленных между собой шнуром, продетым в петли, и получившееся полотнище вывешивать на горизонтальной слеге, закрепленной на двух вертикальных стойках. Однако и с этим было непросто, поскольку шнуров и кольев не хватало. В новом лагере было повеселее: народ оживился, солдаты, побывавшие в деле, приходили в себя. Перемена начала происходить с ними сразу после построения и переклички. Они снова были вместе, могли обсуждать пережитое и делиться впечатлениями, приобретая коллективный опыт. Теперь каждый из них уже не пытался замкнуться в себе, зацик лившись на своем. Вместе они осознали, что пережитое уходит в прошлое, откуда уже не будет возврата. Переход до лагеря у Песчаных карьеров ознаменовал собой начало нового
Город, ставший ареной первого сражения британской армии во время Первой мировой войны, 23–24 августа 1914 года.
