style="font-size:15px;"> – Следовало бы держать старую даму в доме, – мрачно буркнул Мальпас.
– Хорошо, я поеду и всех повидаю, – кивнул Годфри, решив наконец, что в портвейне нет яда. – Всегда лучше говорить лицом к лицу. Отправлюсь прямо завтра. Так лучше. Они живут менее чем в двадцати милях друг от друга, а обиталище Дженкинсов чуть дальше тридцати миль от нас, так что я смогу заехать ко всем в один день, если не проводить в каждом доме слишком много времени.
– Я полагаю, – уныло протянул Мальпас, – если другие люди захотят участвовать в этом чертовом тупом замысле, то и нам придется лезть в ту же бочку.
– Смотри на проблему иначе, мой мальчик, – отозвался его отец. – Это исключительно вопрос того, какая ветвь семьи унаследует около половины миллиона фунтов.
– Я бы не сказал, что так уж страстно желаю эти деньги, – задумчиво произнес Фрэнсис. – Но мне бы очень не понравилось отступить, чтобы дать дорогу Дику Каузу. Помню его – робкий червяк. Имел наглость хвастаться своими успехами в школе. И совсем тощий, ха!
– А племя Браун-Дженкинсов сплошь из невежд, – заявил Гилари. – А почему бы нам не отправиться туда? Вполне неплохие каникулы. Возьмем мотороллеры, будем гулять, и я осмелюсь предположить, что там может быть нормальная площадка для крикета, если знать, где ее искать. Хотелось бы понять, на какой срок мы там застрянем?
– Я бы тоже поехала, – неожиданно вступила в разговор Присцилла. – Составлю компанию тетушке Паддикет. Кроме того, Диготы живут поблизости, у них есть корты, и можно будет поиграть в теннис. Я училась в школе вместе с Маргарет Дигот, а Рекс Дигот всегда был приятным парнем.
– Я бы определенно поехал, будь я на вашем месте, – произнес Годфри, обращаясь к сыновьям. – В худшем случае вас ждет изобилие свежего воздуха и упражнений. В лучшем… Ну, если ваша двоюродная бабка проникнется симпатией к одному из вас… Конечно, сама по себе идея абсурдная, но для чего еще существуют старики, как не для того, чтобы портить молодым жизнь дурацкими идеями?
– И почетный член общества, – ехидно сказала Присцилла, – вернулся на свое место под гром аплодисментов.
– Посмотри сюда, – воскликнул Клайв Браун-Дженкинс, – когда я говорю «резиновый клапан», разве я имею в виду внутреннюю камеру?
– Тогда ты должен сам ухаживать за собой, – усмехнулась его сестра Селия, после чего сунула руки в карманы джемпера и ушла в дом.
Клайв поднялся и вытер испачканные в смазке ладони об уже грязный комбинезон. Недовольно хмыкнув, он раскрутил переднее колесо собственного велосипеда, поставленного вверх колесами.
Клайв был крупным, крепко сбитым парнем двадцати лет, с неопрятной копной волос и постоянно грязными руками. Его отец пытался приучить сына к работе в собственной конторе, но Клайв родился механиком и выглядел как механик. Сильный и упорный, он напоминал лошадь-тяжеловоза: его лицо становилось приятным, когда Клайв улыбался, но в состоянии покоя оно принимало решительное, бульдожье выражение, а твердая угловатая челюсть словно сама по себе
