как должен: дерево – не лает!и к самой лучшей из итак
уже не он плывёт, а воин
другой, и он собой доволен…
мы расстроены были едва ли,
когда в небе возникла дыра:
за феномен её выдавали
и при этом кричали ура
нам ли век тосковать о свободе,
если даже отец каллиграмм
камышовою палочкой водит
по скалистым её берегам?
черти просят за осину
у дождя. летают змеи.
зевс желает мнемозину
и получит – он сумеет.
в десяти шагах от моря
прямо в зоне заповедной
сохнет ангел на заборе
без одежды – очень бедный
у реки, на горном спуске
или в поле на гряде
на какой-нибудь капустной,
в лодке, в бочке, в роще, где
ходят тихо звери, зная
про охотницу с копьём,
плачет голова больная.
мы убьём её, убьём!
непослушное солнце сияло –
оно с неба стянуло одеяло.
размышляя: «а где же я буду,
дуба дав, – не остаться в аду бы!» –
вся дрожала волшебная птаха…
не из страха ль прекрасного праха
проросли семена? половодье –
не помеха в бессрочном сегодня
видишь, вдохновлённые ужами
дождевые черви возмужали.
слышишь, тайны деревянной книги
птицы постигают по ночам:
мир и малый кажется великим,
если он построен сгоряча…
…и мы – летим, за нами – лето,
за ним – сентябрь: листва гурьбой
несётся… катится карета
с творцом и девкою рябой.
увы, она не галатея,
и над несчастным наклонясь,
кричит: «я от любви потею.
скажи, зачем нам эта связь?»
ответ найдёт он, ибо не злодей,
не дух мятежный – просто обыватель:
не самый человечный из людей,
но и не равнодушный испытатель,
торгующий страданием с лотка…
ответ найдёт он – будет смерть легка
бог выбрал худшее из двух
четверостиший.
второе вымарал, вздохнув,
и стало тише
маньяк крысиный, сливовый король
и ласточка свирепая свиная
полуденному вору ставят ноль
и больно под столом его пинают.
его лауре мышка поцелуй
дарует… оглашенный аллилуй
две тысячи семнадцатый мурыжит
уже не свет, но тьму – поскольку ближе
она ему. из моря пьёт река.
играет шут на дудочке сандальной.
(в анналы леса скерцо дурака
не вписано) какая-то каналья
в порыве восхищенья льёт елей
на голову инопланетной мрази.
в зад входит кем-то посланный эней
и сетует, что вид однообразен,
и делит время, и поёт псалмы,
в них славя руки господа, из глины
такое сотворившие, но мы
не понимаем даже половины.
от горя он становится котом
и по цепи идёт, и мир доволен
и сказочкам, и песенкам… потом
он превратится в корм для книжной моли
пришла последняя зима
и даже чёрт сошёл с ума
он с нами выпил задарма
и с головою в омут…
я поглядел на потолок
там сам с собою дрался бог
он вырывал из слова слог
чтоб прилепить к другому
о как долго скитался по свету
свет и как же он нынче неистов
продолжается красное лето
голубое зелёное лето
из
