На Эрнесте был черный костюм, поверх которого накинут серый плащ, застегнутый на одну верхнюю пуговицу. Плащ развевался на ветру. Эрнест услышал за порывами ветра чей-то плач и пошел в его сторону. За коробкой выхода на крышу в свадебном белом платье на вентиляционной трубе сидела красивая девушка. В руках у нее был букет с васильками, ромашками и белыми розами. Полевые цветы выглядели так, словно их только что сорвали, но розы были засохшими.
Он не знал, что сказать, поэтому потянулся за платком, край которого торчал из нагрудного кармана его костюма, протянул девушке и присел рядом. Девушка посмотрела ему в глаза долгим взглядом, и ему стало понятно, что плачет она из-за него.
Эрнест вскочил с трубы, сорвал с себя плащ и укутал невесту. Слезы продолжали капать, теперь уже на серую ткань плаща.
Наконец, он спросил:
– Что я могу сделать?
Девушка покачала головой, давая понять, что все уже произошло и ничего исправить невозможно.
– Но почему?
– Любимый, сейчас это не важно. Ты старался, но одного старания мало. Когда возможность упущена, нельзя сдаваться. Просто продолжай свой путь. Ты не знаешь, когда появится новая, но оставаясь на месте, ты точно не сможешь найти ее. Сколько бы раз ты не падал, сколько бы раз не хотел опустить руки, всегда поднимайся и иди за своей звездой. Мы обязательно встретимся. Ничего не бойся.
Внезапно сон оборвался. В этот самый момент в динамиках звучала бас-бочка и повторяющиеся три ноты соло гитары, раскалывающие голос Скин на ледяные осколки.
Ощущение после сна отличалось от той привычной пустоты в груди, о которой шла речь во сне с незнакомцем, предлагавшим спасительное решение. Сейчас Эрнест испытывал физическую боль – спазмы в области солнечного сплетения, как будто его били ногами, пытаясь заставить сделать что-то вопреки его воле. Хотелось выть от боли.
В этот момент в квартиру позвонили. Эрнест доковылял до входной двери и спросил:
– Кто там?
Послышался голос Евгения:
– Привет, это я.
Открывать дверь, представ перед своим другом в таком виде, было бы ошибкой. Но не открывать ее – было бы ошибкой куда более серьезной. Цугцванг.
Выпрямившись и расставив ноги пошире, держась за ручку двери, чтобы не качаться, Эрнест открыл дверь и попытался улыбнуться. На его сером лице эта улыбка была похожа на оскал раненого зверя.
Евгений удивленно уставился на Эрнеста, машинально протянув ему руку.
– Что случилось? Тебе нужна моя помощь?
Эрнест отшатнулся, но осознав, что делает все не так, произнес:
– Прости, – и осыпался на пол.
Евгений подхватил за плечи друга, и, подтянув его к ближайшему дивану в гостиной, облокотил его на подушки. После этого рванул на кухню и через несколько секунд уже стоял возле скособоченного на диване Эрнеста со стаканом воды:
– Пей! Полегчает!
Эрнест сделал два глотка и закрыл глаза, еще раз попытавшись улыбнуться:
– Спасибо тебе…
