сумели убедить, что это вовсе не преступление, не измена, а «успех» государевых дипломатов!
Да, реформаторы сохраняли нешуточное влияние на царя. Они чувствовали себя настолько уверенно, что Полоцкий и Медведев возглавили партию «латинствующих» среди духовенства, отстаивали католические взгляды по некоторым богословским вопросам (например, о времени пресуществления Святых Даров в ходе литургии). Добились от государя разрешения открыть новую типографию, не подконтрольную патриархии. Увлекли Федора Алексеевича проектами создания Славяно-греко-латинской академии. Изначально предполагалось, что это будет первый российский университет по западному образцу, а возглавит его Полоцкий.
Царь сам взялся сочинять устав. Писал, что выпускники получат преимущества в приеме на службу, в продвижении на руководящие должности. А выходцы из простонародья, закончив академию, смогут уравняться в чинах с «благородными». Нетрудно представить, каким рассадником чужеземных влияний могло стать подобное заведение, но в 1680 г. Полоцкий умер. Медведев без него все-таки не обладал достаточным весом, и патриарх затормозил эти проекты.
4. Кто и как использовал стрельцов
При Федоре Алексеевиче Московская Русь достигла максимального военного могущества. В 1679 г., когда грозило вторжение турок, на южные границы вышла великолепная армия под командованием Михаила Черкасского и Бориса Шереметева – 113 тыс. пехоты и конницы, да еще 40 тыс. украинских казаков. Артиллерия насчитывала 400 стволов, в обозе везли 11 тыс. ручных гранат.
Но… это была уже инерция прежних достижений! Правление временщиков обернулось страшными злоупотреблениями. Фавориты царя и их знакомые разворовывали казну, растаскивали все, что «плохо лежит». Дошло до того, что даже московским стрельцам перестали платить жалованье. А это была придворная гвардия, их насчитывалось 22 полка.
Правда, жалованье было не единственным их заработком. Стрельцам предоставлялось право беспошлинно торговать, заниматься промыслами. Хотя такая специфика сказалась не лучшим образом на боеспособности стрельцов. Они расслоились на состоятельных хозяйчиков и бедноту. Те, кто побогаче, стремились освободиться от военных походов и занятий. Для этого задабривали подношениями командиров, писарей или приплачивали товарищам, чтобы сходили вместо них.
Служба была выгодной, в полк старались записать сыновей и прочих родственников. Но сейчас невыплаты стали хроническими. Если начальники имели «лапу» в правительстве, чего им было стесняться? Они не только прибирали к рукам деньги, но и притесняли подчиненных, заставляли работать в своих личных хозяйствах. Стрельцы подали жалобу царю, и Федор поручил разобраться Языкову. Однако в деле были замешаны приятели Языкова, и он объявил челобитную клеветой. Досталось тем, кто ее подал, – их били кнутом и отправили в ссылку.
Обычных армейских полков злоупотребления коснулись
