так же смотрели на нее с открытым дружелюбием.
– То, что ты чувствуешь сейчас называется смущение, – назидательно изрек он, сунув руки в карманы. – Это нормально, Летта.
– И как мне от этого избавиться? – слегка нервно заговорила девушка, терзая пальцами край низко свисающей белой рубашки. – Мне не нравится.
– Ой да брось ты, – отмахнулся Нео. – Просто… подружись с кем-нибудь. Завяжи разговор. И тогда быстро станешь здесь своей и перестанешь рвать несчастную рубашку.
– Я уже подружилась с тобой, – жалобно протянула девушка, чувствуя на себе чужие взгляды так, будто они дотрагивались до нее руками. – Можно мне уйти?
– Мне, конечно, очень приятно это слышать, – заулыбался Нео. – Но ты должна кое-что знать, – его лицо вдруг приобрело обеспокоенный вид, и паника в ней от этого лишь нарастала.
– Что? – зашептала она, когда Нео наклонился к ней ближе, заговорчески оглядываясь. Ее сердце едва не выпрыгивало из груди, когда он наклонился к самому уху и прошептал:
– Я абсолютно не умею готовить. И у меня дома не бывает еды. Поэтому мы с Лиамом всегда едим только здесь, – отстранившись, он игриво заулыбался, наблюдая за тем, как хмурится ее лицо. – Так что, если хочешь есть, тебе придется подойти к барной стойке и заказать что-нибудь у милой девушки по имени Виолетта.
Нео указал пальцем в сторону нагромождения ржавых труб и бревен, верх которых увенчивала тяжелая массивная доска. А прямо в центре всей этой небрежной композиции виднелись куски деревянных выцветших букв, которые когда-то наверняка являлись вывеской.
– Я думала, что те шкафы на первом этаже – это что-то вроде кухни, – с надеждой в голосе протянула Летта, возвращая взгляд с барной стойки на парня.
– Не, это что-то вроде склада для медикаментов. И бара для Лиама, – пожал плечами Нео и мягко подтолкнул девушку в спину. – Ну же, просто будь дружелюбна со всеми и почаще улыбайся. Ты им понравишься. И помни, что теперь все они – твоя новая семья.
Борясь со смесью противоречивых чувств тревоги и любопытства, она неуверенно двинулась меж плотно наставленных столов. Какой-то парень, наблюдающий за ней исподлобья, придвинулся ближе к столу, освобождая ей проход и сделал вид, что вернулся к своему стакану. Но Летта прекрасно видела, что он продолжал наблюдать украдкой. И, честно говоря, она не знала, как ей на это реагировать. Не знала, что за мысли витают в его голове. И ведь это не очень-то справедливо, так? Он же явно думал сейчас именно о ней. Хорошо или плохо? Она имела права знать!
Все это было так странно и непонятно. Ей одновременно хотелось идти дальше и сорваться с места, убегая как можно дальше отсюда. Если раньше ее пугало всего лишь одно чувство, пусть и сильное, то теперь в ней боролось сразу несколько. И все они были так не похожи друг на друга. Они сплетались меж собой, больно сталкивались, брали верх друг над другом, позволяя выходить на передний план то одному, то другому.
И
