ко мне с пониманием, и даже звала на зиму жить. Но я отказался. Благо, прошедшие морозы были не слишком сильными. Я перезимовал в доме возле полигона, который построил сам. Конечно, едва ли это можно было назвать домом, скорее шалашом. Но выжить в нём мне удалось.
Сейчас было тепло, начало августа. Курортный сезон для бомжей был открыт ещё с мая. Мы могли греться на солнышке и не бояться лютых ночей. Это было благодатное время, совсем не так как зимой. Ведь самой частой причиной смерти на свалке был не алкоголизм и не драка, а банальное обморожение. За холодный период я успел потерять здесь приятеля, он замёрз насмерть. Таковой была цена его беспечности. В тайне, я жалел, что это случилось не со мной. В тот период это было бы выходом из никчёмного существования. Теперь я взглянул на жизнь иначе. Маленький лучик смысла появился на горизонте. Он меня увлекал.
Три недели я не только работал, но и проверял свои новые суперспособности. Я искал возможность повторить озарение на других фотографиях. Это были снимки разных людей, вырезки из журналов и газет. Но ничего не происходило. Вспышек информационного потока больше не случалось. «Возможно это был какой-то разовый случай и больше такого не будет, – думал я, – видения не повторятся». Тогда я еще не знал, что видения будут иметь логическую закономерность. Но об этом не сейчас.
Итак, я работал, я бесконечно думал о Марине, я чувствовал ее страдания, я понимал, что должен ехать к ней. Мне казалось, что мой житейский опыт сможет помочь опечаленной девушке, ведь никакой поддержки в Балашихе у нее не было. Она была приезжей. Конечно, существовали коллеги по работе и пару местных ухажеров. Но разве могла она излить им душу? Блондинка работала в салоне красоты и девяносто процентов её коллег были женщины. Она поддерживала с ними приятельские отношения и даже делилась личным, но настоящих друзей там не было. Её единственная подруга детства жила в Беларуси и встречаться часто они не могли. Они созванивались по мере возможности, один-два раза в неделю. Конечно, этого было недостаточно. Родителей Марина похоронила два года назад, бывший муж уехал жить в Прагу, и они практически не общались. После развода Марина решила остаться в Балашихе, хоть сама была белоруской и могла вернуться на родину в родительскую квартиру. Однако, её заработок тут был значительно выше, чем в Гомеле. Поэтому выбирать не приходилось, надо было обеспечить будущее сына. Её бывший супруг оставил им простенькую двухкомнатную квартиру, на условии, что алименты он платить не будет. Марину абсолютно устраивала такая договоренность. И она с лёгкостью отпустила его в новый брак. Зеленоглазая красавица никогда не любила мужа по-настоящему, девушка была очарована им первое время. Но очарование продлилось недолго. Уже во время беременности она понимала, что чувства к нему куда-то улетучились. После рождения Данилки ситуация только ухудшилась. Когда сыну исполнилось два года они окончательно решили развестись. Никто не был обижен друг на друга, просто говорить было не о чем. Единственное, что их связывало – Данила.
Сейчас
