чтобы вечером отразить это на под сегодняшней датой в письменном виде. Довольно таки положительное занятие, потому как требовало для осуществления значительный ресурс мозговых клеток, а значит: для изысканий излюбленных моим сознанием вещей негативных – мощностного ресурса выделялось меньше. Положительного же, в моём восприятии мира (безусловного от невозможности осознать), соответственно – становилось больше.
Но в «Первом сегодня» этого было недостаточно. В «Первом сегодня» требовалось придумать для себя какую-нибудь ещё более полновесную отвлекающую задачу, чтобы быть в полном гипнотическом трансе, пока несло к конечной точке «b». Чтобы не успеть передумать, не осознать тяжесть и невозможность, не успеть испугаться, спохватиться и не повернуть трусливо назад.
В «Первом сегодня» вышел из точки «a», в которой остались: спящая преподавательница валеологии, мятая жёсткая кровать, устаревший включенный телевизор, овальное зеркало-портал, тусклая ванная и прочий однокомнатный серый быт.
Как и основная: направиться в точку «b», отвлекающая задача сформировалась так же явно и тоталитарно, (будто внушили силой авторитета). Отвлекающей задачей стал арифметический анализ сумм и произведений всех цифр в тех или иных значимых датах, отражённых в дневнике (по памяти); упомянутых воспоминаниями в дневнике; а также значимых дат по сути: рождения, смертей, национальных и профессиональных праздников, сегодняшнего дня. При этом: должна была быть установлена чёткая закономерность всего этого. Общий знаменатель или какая-либо прогрессия, зависимость переменной от переменной – нечто такое.
Проблема: многие даты из дневника в совокупности не выдавали закономерностей, были хаотичными и неинтересными. Манипуляции, жонглирование числами и цифрами – не приводили явных результатов под чертой изысканий. Но тем и лучше – значит надо искать и исследовать глубже, сложнее, более загружать себя.
Пункт «b» приближался неотвратимо за этими размышлениями. Пунктом «b» являлся «Областной психоневрологический диспансер», туда мой путь был предрешён ещё давным-давно, ещё, может, в самом детстве. Только тогда понятия не имело моё сознание, что это заведение называется «Психоневрологический диспансер».
Ещё способом самогипноза, для беспрепятственного проследования-прорыва в диспансер было наивно шифровать литерой «b» точку назначения. Но, чем ближе, что закономерно, тем менее это работало.
Знание конечной точки разбудило подсознание. Оно шугливо уяснило, что происходит. И – включило сигнал тревоги: разворачиваться, идти обратно в безопасное – домой. Домой! Подальше от голубого неба, бездонного, втягивающего в опасное неконтролируемое и хаотичное; от сотни источников жутких шумов неподвластного движения участников улиц; солнечного радиоактивного света, сжигающего кожу и путающее в лихорадку мысли.
Домой! Обратно!
В безопасный уют. В тихий переливчатый еле слышимый гомон соседей за спасительным бетоном стен.
Рука из одной в другую переложила папку, в которой корочки документов, полупустая тетрадь неоконченного
