невесело улыбнулся Константин Романович, взглянув, наконец, на Сильвестра. – Уверен, что мы готовы?
– Уверен, что другого такого случая нам не представится. Так что… пан или пропал.
– Будет до оскорбительного обидно, если это окажется очередным пшиком истории. Я не хочу быть пшиком, Сильвестр.
– Будет ещё обиднее, если это вовсе не «пшик», но до финиша доберутся они, а не мы.
– Это будет уже не обидно. Это будет печально. Может, всё-таки подождём, когда парни вернутся?
– Костя, к тому моменту, когда они найдут то, что ищут, мы уже должны быть готовы, как никогда. Потому что как только они это найдут, начнётся чистейшей воды авантюра и импровизация.
– Иными словами, хаос.
– Нет. Хаос начнётся у всех остальных.
– А у нас?
– Надеюсь, эпоха возрождения.
– Хм…вечно вы надеждой торгуете… – проворчал профессор и побарабанил пальцами по столу. – Так что с репортёром?
– Покажу округу, введу в курс дела, познакомлю с людьми. Думаю, он согласится.
– А если нет?
– У него нет ни одной причины отказывать, но есть сотня причин согласиться. «Думаю» я добавил исключительно из уважения к твоему научному подходу. Парень сейчас в том состоянии, в котором мы были несколько лет назад: хочет шагнуть дальше, но не знает, куда. Я просто покажу ему, куда стоит идти.
– Ты не просто покажешь. Ты будешь его подпинывать, чтобы шёл в правильном направлении.
– Тебя подпинывал?
– Меня подпинывать сложно, – постучал по виску Волконский.
– «А» – не стоит переоценивать себя и недооценивать других, – ткнул пальцем в профессора, а затем и в себя Инок. – И «Б» – если человек стоит на месте, небольшой пинок ему не повредит. И вообще, к чему строить из себя адвоката дьявола? Всё уже сто раз обсуждалось и измерялось. Или ты потерял веру в наш «маленький научно-религиозный эксперимент»?
– Я же говорю – нервничаю.
Сильвестр дружески сжал плечо профессора и, дождавшись одобрительного кивка, направился к двери.
– Кстати, о «пшиках». Знаешь, почему всем так нравятся фейерверки? – уже с порога спросил он.
– Красиво? – пожал плечами Константин Романович.
– Что такое красиво, каждый понимает по-своему. Нет, абсолютно всем нравятся фейерверки, потому что они грандиозны. Потому что это попытка маленького человека раскрасить целое небо. Напоминание о том, что, пускай всего на долю секунды, но всё же человек способен менять мир. А теперь спроси себя, кто сможет отказаться от такого? Кто способен упустить шанс изменить мир?
– Любой, кого устраивает существующее положение вещей, – не полез в карман за ответом профессор.
– Для того, чтобы мир тебя полностью устраивал, нужно быть его Богом.
Максим послушно шагал за медсестрой по ярко освещённым коридорам госпиталя. В большинстве случаев
