скорби.
– Макс.
Я осторожно отпустила Лину.
– Пожалуйста, пожалуйста! – взмолилась я, пытаясь отыскать его. Ночь была темной, и даже теперь, когда метель резко прекратилась, ничего не было видно.
– Будь здесь, – сказала я сестре и сделала пару шагов.
Сделав еще пару шагов, я увидела силуэт Макса и ускорила шаг, а потом перешла на бег. Боялась не успеть. Не знаю, как, но я чувствовала, что нужна ему. Почти добежав, остановилась. Он стоял спиной ко мне.
– Макс?
– Уходи, – тихо сказал он.
– Макс, это я. – Разум призывал бежать от него. Что-то было не так.
– Уходи! – прорычал он и повернулся ко мне.
Это был не тот человек, которого я знала. Лицо стало жестким, глаза горели огнем, в прямом смысле этого слова. Они пылали так, словно внутри бушевал пожар. Макс крепко сжимал кулаки, сдерживая себя. Сейчас – монстром был он.
Я не могла уйти, хотя знала, что надо убираться как можно быстрее. Не могла. Сколько раз он спасал нас за эти дни? Сколько раз мог бросить, но не сделал этого! И я не могла – не только из чувства долга, нет. Из-за него самого. Он не этот монстр. Я верила, что где-то там еще есть Макс – настоящий, тот, которого я, кажется, успела увидеть. Каждая клеточка тела велела бежать, чувствуя угрозу. Сила, исходившая от него, накрывала волнами. Я ее ощущала, как нечто, клубившееся вокруг. Она бурлила и обжигала, словно Макс стоял в эпицентре пожара, готового разрастись и поглотить все. Его глазами на меня смотрел монстр. В них не было ничего от того Макса, которого, я кажется, успела полюбить. Признание оглушило не меньше, чем сковывающий страх. Когда?
– Я не уйду, – проговорила я.
Он рассвирепел. Лицо исказилось от ярости. Мгновенно оказавшись рядом, он схватил меня, и я увидела, что его руки покрыты язвами, в которых тек огонь, словно лава, пытавшаяся вырваться наружу. Стоило ему прикоснуться, как ощутила жгучую боль, которая потекла по всему телу, а вслед за тем и дикую злость, проникающую в меня. Я впитывала все, что сейчас было в нем, а было очень много. Много ярости. Чувствовала, как его злость хотела вырваться наружу и сжечь все: этот лес, эту Землю. Всех на этой Земле. Его ненависть перетекала в меня, меняя форму. Теперь злилась я: винила Лину в том, что мы попали в это мир, в том, что не попала на бал. Если бы она послушно сидела дома, ничего бы не произошло. Последней каплей оказался её волк. Было безразлично, что он спас ее. Она меня не послушала и должна быть наказана! Я ненавидела ее. Посмотрела на Макса и сквозь пелену ярости увидела его глаза – прежними, полными тревоги и чего-то еще. Мне было плевать. Ненавидела! Ненавидела всех, даже не задумываясь о причинах своей ненависти.
Меня пронзила острая боль. Я хотела увидеть меч, покрытый моей кровью, как доказательство его предательства. Все меня предали! Хотела зарычать от злости, но издала лишь всхлип, и провалилась во тьму.
Глава 7
