больших потерь.
Скорцени на секунду прервал свою речь и оглянулся на возникшего в двери скелетообразного гражданского, осмелившегося войти без его разрешения.
– Простите, господин штурмбаннфюрер Скорцени, – нерешительно улыбнулся очкарик, лицо которого явно выдавало в нем полуеврея. – Газета «Фелькишер беобахтер». Я получил задание…[13]
– Меня не интересует ваше задание, господин Вейльштейн, – прервал его «первый диверсант рейха». – Свое задание вы получите здесь. А пока, за неимением свободного кресла, постоите.
– Понял, господин Скорцени.
Отто метнул взгляд в занавешенное сосновой кроной окно, пытаясь отвлечься от обыденности, в которую поневоле втянул его своим появлением журналист, и вернуть себе высокое вдохновение, достойное духа «священного ветра».
– Мы должны сделать так, чтобы мощные разрушительные снаряды полностью подчинялись воле человека. Управляемая смертником торпеда достигнет цели даже в том случае, когда капитану судна покажется, что ему удалось увести свои корабль от ее курса. Небольшой начиненный взрывчаткой катер, нацеленный прямо в борт крейсера моряком, который заботится не о собственном спасении, а лишь о достойной гибели, превращается в меч неотвратимого возмездия. Ракета «Фау» или даже планирующая бомба может быть доведена до цели пилотом, который возьмет на себя управление этой «небесной смертью».
– Планирующая бомба с пилотом? – сдали нервы у подполковника авиации.
– Что вам показалось в этом невероятным? – мгновенно отреагировал Скорцени.
– Да странно как-то…
– Это впечатление развеется, как только мы предоставим вам право первому испытать такую бомбу в действии при выполнении боевого задания, – спокойно и вежливо пообещал ему Скорцени. И никому из присутствующих не пришло в голову воспринять его слова как шутку. В устах этого громилы с исполосованной шрамами щекой шутки как-то сами собой переходили в жестокую правду реальности.
15
Уже две недели фельдмаршал фон Клюге томился неопределенностью своей судьбы в ставке «Бергхоф» на правах, как ему объяснил начальник управления кадров сухопутных войск генерал Рудольф Шмундт, «гостя альпийской ставки верховного главнокомандования». При этом фюрер вел себя довольно странно. С одной стороны, он совершенно не подпускал полуопального фельдмаршала, только недавно освобожденного от командования группой войск «Центр», сколько-нибудь близко к себе; с другой – фон Клюге приглашали на все более-менее важные военные совещания, в ходе которых никто ни разу так и не поинтересовался ни его мнением, ни общими взглядами на ситуацию на фронтах. Никто ни разу! Это приводило фельдмаршала в неописуемое смятение. Никогда еще за всю свою военную карьеру фон Клюге не чувствовал себя настолько ненужным, настолько отстраненным от армии, от военных событий.
Не
О подготовке и боевых действиях первых отрядов германских камикадзе газета «Фелькишер беобахтер» («Народный обозреватель») писала в одном из сентябрьских (1944 г.) номеров, отмечая при этом, что большинство смертников совсем молоды и перед выходом на задание они заявляют, что «направят оружие на особо важные цели, не рассчитывая вернуться живыми».
