style="font-size:15px;"> – Но, в таком случае, мы резко ослабим антигитлеровскую оппозицию внутри Германии, сэр.
– Несомненно.
Удивленно отшатнувшись, генерал похмельно покачал головой: он пока что ничерта не понимал!
– Получается, что мы будем сдавать Гитлеру внутренних противников режима, а значит, по существу своих союзников.
Прежде чем ответить, Черчилль долго водил над столом дымящей сигарой.
– Особая комиссия может ограничиться какими-нибудь пятью десятками казненных заговорщиков – и все! Мы же не должны допустить этого. Чем дольше германцы будут убивать друг друга – тем лучше.
– В принципе, так оно и должно быть, но высшие интересы королевства…
– Не вам, генерал, судить о высших интересах королевства, – грубовато прервал его Черчилль. – Чем больше этих германцев будет истреблено во внутренней борьбе, тем меньше останется истреблять нам. Руками самих же нацистов мы должны уничтожать не только германский нацизм, но и тот прусский милитаризм, который снова и снова провоцирует германцев на войну со своими соседями. В Первую мировую Германия не знала о существовании Гитлера и гитлеризма, однако это не помешало ей залить кровью половину Европы[19].
– Вот теперь мне наконец становится понятен ход ваших мыслей, сэр.
– Сейчас, в эти дни, ваши люди, генерал, должны «рыть» во сто раз усерднее, чем люди Мюллера и Скорцени. Немедленно свяжитесь с германским отделом Би-Би-Си, с радиостанциями… – пощелкал пальцами Черчилль, пытаясь вспомнить их названия.
– Работающими на разложение германских войск, – подсказал ему О’Коннел, – то есть с «Золдатензендер Кале», «Золдатензендер Айнс» и другими.
– Составляйте для них все новые и новые списки «заговорщиков» из тех, которые действительно когда-либо проявляли себя в попытках свергнуть фюрера или хотя бы наладить связь с нами, американцами, русскими, кем бы то ни было другим; и из тех, кто никогда не имел никакого отношения к заговору, но близко знаком с кем-либо из заговорщиков, состоит с ними в родстве или служит под их началом. Тщательно отрабатывайте каждое имя, ставя под подозрение гестапо и СД все новые и новые десятки армейских и прочих чинов.
– Будет исполнено, сэр.
– Гитлер жаждет мести своим генералам-предателям? – вслух рассуждал Черчилль, вновь вальяжно откинувшись на спинку кресла и попыхивая сигарой. – Так подставляйте под его меч все новые и новые головы! Гитлер жаждет крови? Сделайте так, чтобы потоки ее в подземельях гестапо еще долго и долго не иссякали. Причем это должна быть воистину арийская, нацистская кровь древних прусских, саксонских, швабских, померанских и прочих родов!
– Мои люди проникнутся ответственностью, – растерянно и неудачно вклинился в его монолог О’Коннел.
– Гитлер откровенно заявляет о том, что жалеет, что не почистил свой офицерский корпус, как в свое время это
В основу этого диалога положены реальные высказывания Уинстона Черчилля, который в описываемое время уже не желал вести какие-либо переговоры ни с нацистским крылом германского милитаризма, ни с его антифашистским крылом. По его заданию Би-Би-Си и другие радиостанции Великобритании начали в буквальном смысле этого понятия «сдавать» гестапо и тех германцев, которые действительно участвовали в заговоре, и тех, кого желательно было «подставить» германским властям в качестве заговорщиков, дабы ослабить ряды нацистов и посеять в них чувство непроходящего страха.
