рейха. Хотя, если разобраться, майор Ремер со своим батальоном «Гроссдойчланд» сделал куда больше.
– И все же такая группа заброшена.
– Гибель Сталина конечно же многое могла бы изменить… Но жертвовать сейчас Отто Скорцени я не могу даже ради этого.
– Жертвовали же мы им ради спасения Муссолини.
– Ради спасения Муссолини – да. Но у меня нет двух Скорцени. Он мне еще понадобится. Тем более что гибель Сталина уже вряд ли остановит Жукова, Рокоссовского и прочих.
«Значит, о подготовке покушения на Сталина он знал, – утвердился в своем мнении Борман. – Но от меня скрыл. Что ж… Сталин будет польщен тем, что его убийством занимался лично фюрер. И приятно удивлен, узнав от меня, что диверсионная группа уже в Подмосковье. Правда, возглавлять ее поручено не Скорцени, что позволит Сталину вздохнуть с явным облегчением».
– Вы правы, мой фюрер. Но вот вам результат: группа ушла без Скорцени. И исчезла. Скорее всего, погибла или сдалась. В любом случае операция провалена.
– Судя по тому, что прошло уже три контрольных срока… – угрюмо кивнул фюрер, вновь подтверждая догадку рейхслейтера. – Но запомни, Борман, слава уличного убийцы Сталина, Черчилля или еще кого бы то ни было мне не нужна. Я привык сражаться в открытом бою, как подобает германскому рыцарю. В этом сила нашего движения, Борман.
21
Пока старый агент, перешедший в немецкую агентуру из белогвардейского подполья, бывший поручик Лозовой и обер-лейтенант вермахта Кондаков решали, как бы поделикатнее избавиться от тела Меринова, сам Меринов неожиданно наткнулся на небольшую компанию из двух местных забулдыг. Узрев слегка подвыпившего капитана, аборигены решили, что есть повод покалякать о фронте и вообще о жизни.
Стакана вполне хватило, чтобы капитан окончательно взбодрился и начал рассказывать фронтовые байки. Фантазия его извергала целые гейзеры, благодарные уши тоже не увядали. Возможно, этот вечер так и остался бы в его жизни вечером фронтовых воспоминаний, если бы мимо хаты-развалюхи, во дворе которой приютились эти трое, не проходила одна из местных молодух.
– Стоп, кореша! – мгновенно отреагировал Меринов на это помутнение горизонта. – О превратностях жизни мы с вами потом покалякаем, пора заняться самими превратностями.
– Это не та, капитан! – успел крикнуть вслед ему один из забулдыг. – Эта еще «воюет»!
Однако остановить Меринова его предупреждение уже не могло. Сработала давняя привычка: как только чуток выпивал – неотвратимо тянуло «на баб». А как только дорывался до одной из них – сразу же нуждался в основательной выпивке. Тюрьма, фронт, а затем лагерь военно-пленных и разведшкола, казалось бы, должны были избавить его от этой губительной страсти, но, по всей видимости, не избавили. Выпив со случайными собутыльниками и завидев бедрастую молодуху, Меринов вдруг совершенно забыл, что он в форме и вообще кто он и как попал в этот подмосковный
