Хорти де Нагибанья, надеялся то ли окончательно завладеть короной, то ли сделать наследственным временный пост регента, к приему которого уже готовил своего сына, что-то вроде регент-принца. К чему он стремился на самом деле – этого не знал никто.
Но даже раздвоение столь убогой альтернативы коронации на венгерский трон представителя одной из европейских династий вызывало в лагере хортистов опасную смуту, поскольку одна часть его понуждала регента решиться на основание собственной династии, а другая, настроенная прореспубликански, призывала вообще покончить с монархическим прошлым Венгрии.
Что же касается Анташа, то он никогда не называл Хорти регентом, обращаясь к нему лишь с употреблением его более чем странного для Венгрии чина – адмирал.
– Для чего же Гитлер в таком случае приглашал меня, фон Анташ? – все еще не мог успокоиться оскорбленный Миклош Хорти. – Вы ведь находились в приемной вместе с адъютантом фюрера и, наверное, все слышали?
– Кое-что до моего слуха долетало, господин адмирал. Но в словах, которые говорил Гитлер, я не находил для себя ничего нового. По тому, как вас встречали и как вело себя окружение фюрера, было ясно, что в минуты, проведенные с вами, Гитлер решал для себя совершенно банальный вопрос: «Арестовывать этого „предателя Хорти”, или не арестовывать?».
– На арест он никогда не решился бы, – мягко возразил Хорти, слегка шокированный такой прямолинейностью адъютанта. Хотя весь регентский опыт подсказывал контр-адмиралу, что, как бы он ни оспаривал тот или иной прогноз Анташа, в конечном итоге предсказание «придворного аристократа» всегда сбывалось. – Арестовывать главу независимого государства, которого ты пригласил в свою ставку на переговоры! На такое редко решались даже правители Монголии и Персии.
– Но ведь решился же Гитлер ввести в Венгрию свои войска[19], в том числе и части СС, а также структуры СД и гестапо; а, введя, сразу же начали депортацию в концлагеря венгерских евреев и цыган.
– Германские войска были введены с нашего согласия, – как можно сдержаннее напомнил Хорти. – Как войска союзников, а также в связи с тем, что вражеские войска приближаются к нашим границам. И вообще, это не тот вопрос, который мы с вами, Анташ, обсуждаем.
– Кто знает, – философски усомнился граф. – В политике все таким странным образом взаимосвязано.
– Это не тот вопрос, Анташ, – хоть и без ощутимого раздражения, но значительно тверже повторил Хорти. – Лучше поведайте мне о ваших выводах и предчувствиях.
– Обычно вы им не доверяете. – И на сей раз иронично-снисходительная улыбка на лице графа прорезалась выразительнее обычного.
– Нынешним вашим тоже доверять не стану. Только поэтому поведайте.
– От адъютанта я узнал, что фюрер ожидал приезда в ставку обер-диверсанта рейха Отто Скорцени.
– Если
Официально германские войска были введены в Венгрию в марте 1944 года, после чего гестапо и СС сразу же принялись за депортацию из страны евреев и цыган, которые до этого гонениям здесь не подвергались. Но введены эти войска действительно были с согласия регента Миклоша Хорти.
