бурдюк, подбородок. – Каким бы образом они ни очутились в Германии.
– Я и не представляю себе иного отношения к ним.
– Но все же нужно отдать должное этому «беляку»: в отличие от Власова, генерал Петр Краснов сражался против большевиков еще в их, русскую, гражданскую. И сражается сейчас. Словом, с помощью Краснова мне удалось разыскать Власова в загородном доме, принадлежащем теперь племяннику генерала, полковнику Семену Краснову[4]. Тоже в прошлом офицеру белой армии.
– Да вы, оказывается, прекрасно осведомлены в делах русских, господин бригаденфюрер! Подготовка, достойная истинного разведчика.
Кранке что-то ответил, однако Скорцени просто-напросто не расслышал его слов. Извинившись, он опустился в кресло в конце приемной и тотчас же углубился в размышления. А подумать было над чем. Вызов генерал-лейтенанта Власова пришелся на то же время, на которое был приглашен он. Случайность? Даже если случайность, то в умовыводах офицера службы безопасности ее следовало исключить. Слишком уж непрофессионально это выглядело сводить такое стечение обстоятельств к случайности, не пытаясь извлечь из него никакой версии.
А версия могла быть только одна: русского генерала Гиммлер вызвал в связи с игрой, затеянной недавно некоторыми чинами СС и СД с русским генералом-перебежчиком, чье положение на задворках высшего света рейха, как и его дальнейшая судьба, вызывают сейчас немало споров и всяческих служебных разногласий. И чем сложнее становилось положение на Восточном фронте, тем разительнее и принципиальнее становились эти разногласия.
Скорцени знал, что в беседах с фюрером Гиммлер уже несколько раз мужественно пытался обсуждать вопросы использования русского генерала для формирования по-настоящему боеспособных частей Русской освободительной армии. Но каждый раз взгляды их на роль и положение Власова в рейхе, как и на роль возглавляемого им «нового», в отличие от «белогвардейского», Русского освободительного движения, расходились. Другое дело, что расхождения эти благоразумно затушевывались. Прежде всего самим Гиммлером.
И все же вопреки упорству Гитлера рейхсфюрер СС склонен был поддерживать идею начальника генерального штаба вермахта генерал-полковника Гальдера. Конечно, отношения с фюрером у начальника Генштаба были крайне осложнены разногласиями по поводу Киевской операции, поскольку в свое время Гальдер решительно выступал против смещения центра военных действий на юг, требуя сконцентрировать наступательную мощь вермахта на московском направлении[5].
Но даже в этой ситуации генерал-полковник первым попытался убедить вождя рейха, что Власова следует использовать не как пленного, а как союзника, способного сформировать и возглавить русские воинские части.
Поначалу это вызвало неудовольствие не только у фюрера, но и у Геринга, Бормана, не говоря уже о министре по делам восточных территорий Розенберге. Они все взбунтовались тогда против
Семен Краснов, белогвардейский офицер. Был назначен германскими властями начальником штаба Главного управления казачьих войск и произведен в генерал-майоры. Награжден тремя германскими орденами. В январе 1947 года Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к смертной казни через повешение и казнен.
Время, а также военные историки и теоретики убедительно доказывают, что генерал Гальдер был прав. Стремление Гитлера во что бы то ни стало подкрепить военно-политический престиж рейха взятием столицы Украины, в ущерб «наступательному порыву» на Москву, стало одной из его роковых ошибок.
