потереть глаза кулаками, как в детстве, когда не верилось в очевидное.
– Понимаю, ты не веришь. Но давай, играй, и мы посмотрим, что будет дальше.
Николай начал наигрывать и петь, но гораздо громче, чем в первый раз. Никто не стучал. Он включил музыку- запись рок концерта на полную мощность, но опять никто из кротов не отозвался.
Отложив гитару в сторону, Николай уставился на Кима:
– И после всего, что я увидел, хочешь убедить, что ты никто и зовут тебя никак?
– Я никого ни в чем не убеждаю. Мне все равно. Давай продолжим, хочу повторить то, что ты играл. Исполни еще раз, я не все еще запомнил.
«А знаешь, все еще будет» – Ким начал подпевать. У него оказался не сильный, но приятный и мягкий голос. Они закончили дуэтом «И вновь все вернется, и ты поверишь в любовь».
– Откуда тебе известны слова, азиат? Альбом довольно старый и твое поколение «Zero» его точно не знает.
– Мама любила эту песню. В молодости она ходила на рокерские тусовки. Однажды я что- то искал и случайно наткнулся на ее фотки, вот она и рассказала. Тогда ее почти не слушал. И вдруг, ты выбрал именно эту песню. Знаешь, мне захотелось ее разучить. Я ей спою, и она обязательно услышит.
Николай передал гитару азиату:
– Держи.
Тот неловко стал вертеть инструмент в руках.
– С чего начать?
Оба буквально погрузились в музыку. Николай вдруг понял, что учить кого- то чему- то тоже не так просто. Но надо отдать должное, Ким все схватывал быстро, и концу их первого занятия смог уже неуверенно наиграть первый куплет песни. При этом его глаза сияли. Он хотел продолжить еще, но Николай, посмотрев на часы, испытал некоторый шок:
– Ты знаешь сколько времени?
Ким помотал головой:
– Я не замечаю времени, потому что у меня его слишком много. Но у тебя свои дела.
– Знаешь, мне понравилось заниматься с тобой. Я оставлю гитару, а ты тренируйся. В следующий раз возьму еще один инструмент, и сыграем вдвоем.
– Супер! Мне нравится! – глаза азиата опять загорелись. Николай увидел, что перед ним, в сущности, еще мальчишка, которого заставили резко повзрослеть, но, слава богу, не до конца разрушили его источник жизни.
Уходя, Николай спросил:
– Ким, кто-нибудь знает про звуконепроницаемый заслон?
– Неа, ты первый, и надеюсь, никому не скажешь. Иначе мы с тобой не увидимся.
– Сейчас разговариваем под его прикрытием?
– Да. Рокер, мне не хочется, чтобы меня отсюда выселили и закрыли в какой-нибудь тайной лаборатории, как в тюрьме, разнюхав о том, что я могу сделать.
Николая осенила догадка:
– Так у тебя много таких разработок?
Ким поморщился:
– Есть несколько. – Он явно не любил распространяться на эти темы и только что сказал почему.
– Парень, ты меня сегодня удивил. И мне кажется, я удивлюсь еще не раз.
– Одна
