заметила, как в гостиной воцарилась тишина, подобная той, что царила в древнем склепе. И, как ни удивительно, эта тишина её и разбудила.
Поначалу Эрри даже глазам своим не поверила.
Посреди гостиной стояла сама королева Ивсталия в окружении разноцветного птичника своих фрейлин.
Эрвианне хватило самообладания, чтобы спокойно подняться и склонить голову в полагающемся поклоне.
– Ах, моя дорогая Эрвианна, – тут же улыбнулась королева, беря её за руку и кивнув своим фрейлинам, чтобы те оставили их одних. И спустя несколько ударов сердца и торопливого шороха юбок так и стало. – Ты, наверное, слишком устала, чтобы соблюдать приличия. Я понимаю. И не виню тебя. Путь из Байе не близок и забирает слишком много сил.
Эрри выдавила из себя улыбку, поднимая голову.
– Вы правы, Ваше Величество. Но тяготы пути ничто, если в конце меня ожидала радость встречи с вами.
Во взгляде королевы мелькнуло недоверие и тут же утонуло в море придворного лицемерия. Ей было слегка за сорок. Как и все арнгвирийки, она была высока и пышнотела. Довольно внушительных размеров грудь уже утратила форму, а лицо избороздили морщины, с которыми не в силах были справиться даже воды живительных источников. Волосы её поседели и поредели. Глаза утратили былую живость, а множество драгоценностей только подчёркивало её плачевный вид. Говорят, что последние роды подорвали здоровье королевы. Но кто его знает? Может, это кара Великих?
– Расскажешь мне о том, как добрались?
Эрвианна вздохнула.
– За эти годы я отвыкла от столь дальних поездок. И никакие удобства не могли смягчить это. К тому же – жара… она невыносима. Видят Великие, мне сложно было даже представить, сколь губительна она, Ваше Величество. Поля пусты и черны, а на деревьях облетели не только соцветья, но и листья. Семь дней нам приходилось экономить питьевую воду, которая драгоценна даже на постоялых дворах. И если на берегу моря ещё осталась весенняя свежая зелень, то чем дальше на север вдоль горного хребта, тем… Ах, это ужасно, Ваше Величество! Тяготы жизни толкают простых крестьян искать удачи на тракте. И я не помню, чтобы раньше нападали на обозы высокородных, страшась неминуемой смерти. В этот же раз… Дважды. Мы пережили два яростных нападения разбойников! – Эрри притворно-грустно вздохнула. – Мне так жаль этих бедняжек…
– У тебя слишком мягкое сердце, дорогая, – едва сдерживая злость, сказала королева. – Подобное случается. Великие испытывают нашу веру и смирение, посылая тяготы и лишения.
Она прекрасно понимала, что герцогиня де Байе сейчас говорила о том, что ставили в вину королевской семье, занявшей трон не по праву. И эта маленькая дрянь посмела сказать об этом вслух, едва не высказав затем и обвинение!
– Но каждый выбирает свой путь сам.
Эрри едва прикусила язык, чтобы не сказать, что выбор между голодной смертью и смертью на острие меча несколько неравнозначен. Но улыбнувшись, ответила:
– Вы абсолютно правы.
Ивсталия
