12.
Тэрион.
Я злился на брата, на девчонку и на весь мир. Чувствовал такой ошеломительный прилив энергии, что еле справлялся с тем потоком, который подарила нам с братом человечка. Вкус энергии был горек – столько затаённой боли, страха, разочарования. Но ещё улавливалось послевкусие: надежда, жажда к жизни и авантюризму. Но чего не было в её энергии, так это любви. Одинокое, брошенное существо, скрывающее все свои действия под личиной бравады. И этот коктейль будоражил, нестерпимо хотелось дать ей того тепла, которого она была лишена. И подарить частичку своей любви и счастья.
Кто же знал, что будет открыт ящик с чёрной дырой, в которую нас засосёт, если не остановить разрушительную энергию Кэтрин. И если мы поддадимся на её зов, то куда нас это приведёт? На её крючок уже попался мой младший брат. И что теперь говорить отцу, когда я и сам готов окунуться с головой в тёмную, громко зовущую бездну? Поморщился, голова всё ещё болела.
– Тэрион, – обратился ко мне глава охраны, – вас вызывает по видеофону отец.
Жестом попросил оставить меня одного. И только навесив щит тишины, включил видеофон. Родитель был в гневе. Быстро, однако, ему донесли о нашей неудаче. Он начал громкую тираду без приветствия, давно не видел его таким злым. Но это ничто по сравнению с полученной пару часов назад дозой эмоций от девушки. Поэтому я остался спокоен и беспристрастен.
– Тэрион, вы с братом немедленно должны прибыть в космопорт, ваш вылет назначен на завтра. Ты должен лично проверить готовность корабля и экипажа. Тебе всё понятно? Где твой брат? – отец поморщился, словно от зубной боли.
– Его тут нет, – как можно спокойнее ему ответил.
– Паршивая овца в семье!
Хотел возвратить отцу и защитить брата, но не стал. Зачем злить папеньку, пусть выскажется, выпустит пар. Ему ещё предстояло узнать о Трое и его неповиновении.
– Сплошное разочарование, а не сыновья. Жалкие никчёмные существа, – отец на секунду замолчал, чем я и воспользовался.
– Здравствуй, отец, – поздоровался первым с родителем, он-то не считает, что мне нужно желать здоровья. И вообще, вести себя достойно, как подобает отцу. Благо, что такие речи были лишь тогда, когда он оставался с нами наедине. В обществе, среди камер, он был любящим и заботливым отцом. – Трой решил продлить свой отпуск. У него там изрядно накопилось месяцев. Второй помощник будет повышен до звания первого.
– Это ты сейчас так пошутил, сынок? – в голосе отца было столько яда.
Мне часто казалось, что он нас с братом ненавидит лютой ненавистью. Его единственной любовью была наша мама. Не стало её – не стало, кого любить. Он и раньше был к нам строг, но с её смертью строгость превратилась в ненависть. Видимо, каждый справляется с горем по-своему.
По сути, мы сейчас такие же, как Кэтрин – одинокие. Но у нас с братом есть мы друг у друга. Хотя в данный момент времени у меня нет ничего, кроме горького привкуса злости и послевкусия надежды.
– Нет,
