и спустя два часа езды по разбитой дороге пробирались по рынку соседнего городка, к заветному ларьку барыги.
Мерзкий дождь наполнял лужи и уносил окурки с мелким мусором в старые ливнёвки.
Толстяк сидел в ларьке и жевал чебурек, облизывая жирные пальцы.
– Чё хотели, пацаны? – он глянул на нас и продолжил «уничтожать» обед.
– Телефон купишь? – забросил я попытку.
– Покажи! – Он вытер руки салфеткой и заграбастал телефон.
– Документы есть?
– Дома остались, дом сгорел.
– Старая байка – ухмыльнулся барыга.
– Сколько дашь? – Влез Серый.
– Пятихатку дам, не больше.
– Пятихатка очень мало, он новый почти четыре стоит, давай хотя бы за косарь?
– Максимум ещё две сотки накину – развёл руками барыга.
– Ладно… Ни тебе ни мне…Восемьсот!
– Хрен с вами! – сдался барыга – пусть восемьсот.
Он отсчитал нам восемь сторублёвок, и мы радостные поспешили обратно на автобус. Ещё два часа тряски и вот мы идём по родному городу.
– С меня поляна, братан! – хлопнул я Серого по плечу, и мы направились в небольшой магазинчик на нашем районе. Взяли по пачке «Святого Георгия» и две двушки «Ячменного Колоса». Закуской послужили семечки. Дешево и душевно.
– Как думаешь, Банан заяву мусорам напишет? – задал я волнующий меня вопрос.
– Хер его знает, Тоха… – Мы ничего не видели, мы ничего не знаем.
Мы распивали в Серёгином подъезде между четвёртым и пятым этажом и вели спокойную непринуждённую беседу.
– Завтра тренировка, Алексеевич сказал, в декабре будут какие-то соревнования.
– Дожить до них надо – отмахнулся Серый и затянувшись предложил – А пошли за Пашком и в парк двинем!
– Пошли – Поддержал я. Мы спустились из подъезда и стараясь не вступить в лужи направились к парку.
Когда мы прошли рынок и свернули в нужный двор, я почувствовал на себе чей-то недобрый взгляд и «чуйка» меня не подвела. В беседке возле подъезда сидело трое «старшаков». Было им лет по 19-20. Двое сидели и лузгали семечки на лавке, а третий сидел на кортах рядом с ними и плевал себе под ноги. Увидев нас, сидящий в позе орла свистнул и громко позвал нас.
– Э-э-э! Щеглы! Идите сюда!
Мы остановились и обернулись на голос. Он замахал рукой, подзывая нас и ловко вскочил на ноги.
В свои 15 лет, нам было нетрудно догадаться, что сейчас нас начнут доить, как минимум на сигареты и вполне возможно придётся распрощаться с двушкой пиваса. Отдавать честно добытое, совершенно не хотелось, и я тихонько шепнул Серому – Потянем их загасить?
– Попробуем, у меня кастет с собой.
Эта новость меня обрадовала, и мы решительно направились к гопникам.
– Чё пацаны, забухать решили? – лыбясь во всю широкую рожу спросил гопник. В руке у него была черная перекидушка и он ловко её крутил.
– Дай попить! –
