пельницы.
Тим не любил всего этого медицинского, колючего. Поэтому старался не смотреть на пришпиленную руку.
– Вы кого-то подозреваете?
– Я всех подозреваю! Из этих нахлебников меня каждый мог травануть. Все знают о моей аллергии.
– Конкретные имена можете назвать?
– Конечно, назову! А ты проверь как следует. Вычисли эту гадину подколодезную! Это ж рядом со мной оборотень такой опасный! Конь третейский! – пострадавший, видимо, утомился кричать, продолжил тише – Найди! Я в долгу не останусь.
Тима подмывало спросить, кого первым искать: гадину, оборотня или коня неизвестной породы, но под тяжёлым взглядом мужчины не рискнул шутить. Даже улыбку погасил. Не позволил.
Человека недавно откачали от анафилактического шока. В такой ситуации любой может перепутать троянского с третейским. А подколодная и подколодезная почти однофамилицы.
К пострадавшему Тима направил полковник Алёхин. Позвонил в начале двенадцатого.
– Усов, двигай в Склиф. Приятель мой попал в токсикологическую реанимацию. Прямо с банкета увезли.
– Так в реанимацию не пустят, – Тим сделал слабую попытку отложить поездку до утра.
– Откачали уже. Перевели в отделение. Он уверен, что убить хотели. Бизнес у него серьёзный. Проверь всё тщательно.
Тим вздохнул, он терпеть не мог работать с подобными фигурантами. Такие «поднявшиеся» начинают смотреть на других людей, в лучшем случае со снисходительной жалостью, а в худшем, и чаще, с презрением.
Худой, высокий врач в зелёном костюмчике-пижамке обрисовал ситуацию.
– У пациента произошла реакция на аллерген. Хорошо, что ему оказали грамотную первую помощь. И неотложка быстро домчалась, а не в пробках застряла. Повезло.
– А на что такая реакция?
– У мужчины сильная аллергия на продукты пчеловодства. Со слов жены и с его слов.
– На мёд?
– Может мёд, может, ещё что-то. У экспертов уточняйте.
Врач устало потёр глаза и попросил:
– Вы с ним покороче, если можно. Ему бы поспать.
Тим кивнул.
«Мне бы тоже».
В просторной палате, где лежал пострадавший, был приятный полумрак.
Круглолицый темноволосый мужчина лет пятидесяти на приветствие Тима не ответил. Спросил сердито:
– Колька прислал?
Пока Тим соображал и соотносил Кольку с полковником Алёхиным, пострадавший продолжил:
– Ну, Колян мужик серьёзный. Чмошника, абы какого, не направит. Бери стул. Садись ближе.
«Хочется начать кланяться и услужливо залепетать: слушаюсь, ваше высокородие. Не извольте беспокоиться, я и пешком постою! Хотя вроде купцов – вашим степенством, называли? Бизнесмен – это же купец?».
Тим придвинул стул и достал блокнот.
Утром Тим поехал опрашивать участников новогоднего банкета по списку Резидентова. Напарник Олег Усов отправился в ресторан: осматривать место происшествия и беседовать с персоналом.
Партнёр. Матвей Сергеевич Хромов.
Невысокий подвижный мужчина, лет около пятидесяти. Седой «ёжик». Правильные черты лица. Серые умные глаза. Нервные тонкие пальцы. Смотрит настороженно.
В кабинете большой письменный стол с двумя компьютерными экранами. Тёмно-коричневый шоколадный кожаный диван. Рядом маленький круглый столик.
Хромов предложил:
– Чай? Кофе?
Тим отказался.
– Матвей Сергеевич, вы знали про аллергию Резидентова?
– Конечно. Ещё со студенчества. Когда мы с Иваном в общаге жили, мне матушка мёд иногда присылала. Ох и мёд был, я вам скажу! Больше никогда такого не пробовал.
Собеседник закатил глаза и даже причмокнул.
– Ванька от одного запаха чихать и чесаться начинал. Так это от мёда Ивану плохо стало? Но откуда? Вроде не было на столе.
– Вот и я думаю. Откуда?
Хромов нахмурился.
– Вы меня подозреваете?
«Музыкальные» пальцы сжались в кулаки.
– Не надо на меня такое вешать! Ванька, конечно, баран редкостный. Упёртый. Иногда перебарщивает. Но он мой друг.
– Матвей Сергеевич, вы не нервничайте. Я всех подозреваю. Работа у меня такая. Проблемы на фирме
