Получается, что если всё пройдёт удачно, у нас останется 4 суток и 4 часа до закрытия этой кротовины, в которую я отправлюсь. Ну, а если мы не найдём координаты нужной нам червоточины, то тогда я отправлюсь в эту. Но пройдя через эту кротовину у меня будет лишь один вариант – переубеждать ту девочку из прошлого, а как ты сказал: информация у ней прижилась крепко…
– Ну, да. Сама полетишь? – спросил напарник.
– Думаю, нет. Я возьму с собой Синтию, потому что – мало ли что может произойти…
– А Анхалию? – Переведя взгляд на девочек, – поинтересовался Патсторс.
– Анхалию тоже, скорее всего, возьму, – задумчиво ответила я.
– Так, А'ника, смотри: вот тот усовершенствованный прототип, о котором я тебе говорил. Забирай его с собой на случай не предвиденных парадоксов времени. А я буду модернизировать другие прототипы, все 22, которые остались, хоть и в разобранном виде, соберу. Средства у меня уже для этого есть. Сегодня подвезли заказ, который я сделал от имени МСР.
Мы подошли к излучателю-23. Патсторс выдвинул дополнительный мини-экран, который на приборе находился на таком месте, что если человек не знает о его существовании, он не догадается, что там есть этот экран. Напарник его выдвинул и дотронулся до него. На мониторе появился запрос кода. Он ввёл моё имя справа налево, монитор активировался.
– А'ника, смотри. Когда заработает проект министерства, при активации этого монитора, излучатель будет синхронизироваться с большим министерским монитором. И запустится голограммное виденье. Благодаря этому ты сможешь видеть расположение всех кротовин на планете. Каждая червоточина будет обозначаться красной точкой. Нажав на одну из точек, высветятся координаты этой кротовины и её временны''е размеры. Ну, ты поняла? – Объяснил напарник.
– Конечно, всё ясно. Спасибо, Патсторс.
Пока мы с напарником обговаривали более подробные нюансы наших действий, дети-подростки очень оживлённо что-то обсуждали. Точнее, оживлённо обсуждали Синтия и мальчики. А Анхалия сидела несколько в стороне, и не участвовала в разговоре.
– Синтия, – прервала их эмоциональный диалог я, – развози ребят по домам и прилетай домой. А Анхалию заберу я. Она будет пока у нас.
Мы прилетели домой. Анхалия была напугана, что легко понять – она осталась без семьи и без средств к существованию. По дороге домой я выяснила у неё, что она помимо своих увлечени, студентка-медик, и должна была специализироваться в уходе и лечении новорожденных младенцев. Она сдала экзамен на допуск второй степени, и уже работала в центре репродуктологии, наблюдая за эмбрионами в маточных репликаторах. Анхалия гордилась тем случаем, когда, проводя обычный мониторинг, заметила у одного эмбриона хромосомную аномалию. Такие хромосомные аномалии гораздо легче исправлять на небольшом сроке, менее травматично для ребёнка и проще для операторов. И результат – сто процентная коррекция и полноценная жизнь. И эту полноценную жизнь малышу
