просто одной из воспитанников, ничуть не лучше её, Бануша или Жылдыс с Ырысом, родители которых проживали в дальней деревне. Близнецы даже иногда ходили туда повидаться со своей семьей. Возвращались чаще мрачные и задумчивые. Солунай оставалось лишь гадать, почему их отправили в приют. То ли семье не хватало сил прокормить еще двоих детей, то ли из-за поверья про одну душу на двоих. Глупые местные верили во всякую чушь. Смелый прямодушный молчун Ырыс, второй стрелок в приюте, если считать только воспитанников, лучший следопыт и добрейший человек, и Жылдыс – немного шебутная хохотушка и рукодельница, сшившая больше рубашек, чем жителей во всей деревне её родителей. Они были стопроцентные люди. А вот насчет её семьи Солунай так уверена не была.
Просто она с детства полагала, что люди – это хорошо. А чудовища – плохо.
Плохо, что она сама оказалась не тем, кем хотела бы быть. Но что тут поделать.
В прозрачном холодном воздухе видно было далеко, и Солунай облегченно выдохнула, когда из-за каменной гряды вынырнула острая бащня приюта. Откуда приют взялся здесь, в сердце заповедника, Солунай не знала. Они звали её усадьбой, хотя больше всего это было похоже на замок, вылепленный прямо из горы и частично уходящий в неё, словно упрямое дерево, пронзающее камень корнями. Подобраться к нему было непросто, и воспитанники до шести-семи зим жили в нем безвылазно. И лишь став постарше, начинали постепенно передвигаться по всему заповеднику. Лишь за пределы границ его ходу не было почти никому из них.
3 глава. Васса
– Поверить не могу, что ты меня уболтал ехать сейчас, чертяка! – восхищенно прицокнул Паша, когда они наконец уселись в кресла и пристегнулись. Никита даже онемел от возмущения. Это он уговаривал? Да он один раз предложил, а Паша развел такую бурную деятельность, что Никита и моргнуть не успел, а мама уже искала им хорошие билеты и новую теплую куртку. Ладно хоть куртку только ему, а то Никита уже начал чувствовать, что мама одинаково воспитывает их обоих. А уж такого ушлого братца как Пашка он не хотел. Нет уж, немного мужских приключений сейчас, а ближе к концу ВУЗа надо жениться и скучно возить жену и детей в Турцию. Паша может сколько угодно насмехаться над этим, но лишь потому что зелен виноград – ему это всё не светит.
– Ладно зачетную неделю сдали без проблем, а вот сессия… – наконец невпопад ответил Никита, решив проигнорировать такое наглое навязывание ему роли героя приключения. – Тяжеловато будет.
– Да ладно, первый экзамен поставили только пятого, а у тебя по нему и вовсе «автомат», – отмахнулся Пашка. – Зато представь, все зубрят с перерывом на скучный пьяный Новый год, а мы с тобой в лесах, на свежем воздухе!
Никиту ощутимо передернуло при словах «свежий воздух», но ответить он ничего не успел – самолет с ревом пошел на взлет, уши заложило.
– Лыжи, шашлык на природе, фотки такие, что девчонки от зависти из лифчиков повыпрыгивают! – продолжал вещать Пашка, когда самолет набрал высоту. –
