а с ними коротко не получится.
Андрей выглянул в окно, арктическое солнце, как всегда, было на месте.
В долине заметно потеплело. Вернее, было удивительно тепло – настолько, что Андрею даже пришлось снять легкую куртку, которую он накинул, выходя из комнаты. В воздухе чувствовался какой-то приятный еле уловимый цветочный аромат.
Поздоровавшись на входе в лабораторный комплекс с одним из постоянно дежуривших там сотрудников, и, пройдя затем ежедневную процедуру идентификации и доступа, которую считал излишне сложной, Горяев попал в свой кабинет.
Накинув халат, он опустился в кожаное кресло с высокой спинкой, набрал телефонный номер квартиры своих родителей в Енисейске и поднес трубку к уху. Шипение, затем длинные гудки, сквозь них снова шипение….
Ввиду особенностей расположения базы на одном из удаленных островов архипелага, вся связь долины с внешними миром, в том числе и телефон, и интернет-соединения, осуществлялась посредством спутниковой системы. Таким образом, и задержка распространения сигнала и «все прелести» влияния атмосферы, в наличии имелись.
Длинные гудки… наконец, что-то типа глухого щелчка и женский голос:
– Алле…
– Мам, привет, это Андрей, – громко в трубку произнес Горяев. – Я уж думал, вас дома нет. Как дела у вас…
Поговорили в итоге, как он и предполагал, около тридцати минут и продолжали бы дальше, но было уже девять двадцать, а это значило, что сейчас начнется планерка.
На большом экране появились изображения Кестнера и еще нескольких руководителей, сидящих в своих кабинетах.
Андрей подключился к видеоконференции.
Через секунду в правом нижнем секторе экрана, который оставался до этого темным, он увидел и себя самого, оперевшегося на подлокотник кресла, с немного невыспавшимся лицом, в накинутом на плечи белом халате.
– Доброе утро, коллеги, – улыбнулся с экрана Кестнер. – Вижу все на местах; тогда начнем.
Затем он выдержал небольшую паузу и радостно произнес: – Сегодня проект профессора Горяева увенчался успехом!
Андрей насторожился, не совсем понимая, о чем тот говорит.
– Мы получили первый образец совершенного организма, – торжественно продолжал начальник комплекса.
Горяев в недоумении приподнялся в кресле, напрягшись и застыв как стрела.
Кестнер чуть развернулся и обратился куда-то за пределы захвата камеры:
– Анна, принесите образец.
– О чем идет речь, я не совсем понимаю? – озабоченно произнес Андрей, интуитивно в напряжении подвигаясь к экрану. – Я еще не закончил исследования…
– Ничего страшного, мы закончили начатые Вами работы, Андрей, – ответил Кестнер, поворачиваясь обратно и поднося к камере то, что подала ему ассистентка. В своих руках доктор держал младенца. А скорее существо, его напоминающее. Странный
