Тех, кто надеялся там выжить, оставалось все меньше и меньше. В наш дом пришли на следующий день. На брошенные квартиры быстро выписывались новые ордера для тех, кому принадлежал этот город у моря. Тех, кто еще смел надеяться, избивали и выгоняли. Ужасы нарастали. Дома оделись в черное, на улицах господствовал страх. Когда папа вернулся, в нашей квартире уже были новые жильцы. Его изуродованный труп выкинули прямо из окна.
Мама, раскачиваясь из стороны в сторону, словно в горячке, бормотала:
– Надо было ждать. Надо было простить.
Тетя Галя толкнула меня к матери, так что я чуть не упала.
– О чем ты, Лара? Посмотри на нее. Дочь твоя жива. Ее никто не тронул. А скольких убивали и насиловали на глазах у матерей? Тебе еще повезло, дурехе. И снова везет. А ты из себя целку строишь.
– Галя, прекрати! – стукнул кулаком по столу дядя Миша.
Мама выпила рюмку залпом и, не обратив внимания на упавшую табуретку, побрела к выходу.
Лицо дяди Миши побагровело.
– Как тебе не стыдно, Галя? Она же твоя подруга. Тебе бы ее пожалеть. Она сегодня мужа потеряла.
– Ее всегда все жалеют, – процедила сквозь зубы тетя Галя. – Из-за этой красоты дьявольской. Думаешь, я не вижу, как ты на нее смотришь и облизываешься? Она сейчас еще лучше жить будет с этим Петровичем. А ты, как греб снег, так и будешь. А ты чего уставилась? – вопрос был адресован мне, но я, убитая горем, с трудом могла признать в этой растрепанной, пьяной и завистливой женщине, нашу бывшую соседку, мамину подругу и учительницу географии.
Мой мир рухнул во второй раз вместе с верой в людей. Я выбежала за мамой. Она стояла возле подъезда в одном свитере, обхватив себя руками. Медленно спускался снег. Я подошла к ней. Мне было холодно, зубы выбивали дрожь. Мама прижала меня к себе.
– У нас все будет хорошо, я обещаю.
Я кивнула, чувствуя, как текут, смешиваясь со снегом, слезы. Мы остались вдвоем. Папы больше нет. Я подняла лицо вверх.
– Я не верю, что папы больше нет. Она нарочно так сказала. Чтобы ты с этим Петровичем… Давай завтра не пойдем на рынок. Мы как-нибудь выкрутимся.
Мама мотнула головой.
– Я пойду одна. Ты останешься.
– Нет! Если пойдешь ты, пойду и я.
Когда я проснулась, голова была тяжелой, в горле саднило. Повернула голову и увидела пустой мамин матрас. Возле электрической плитки хлопотала тетя Галя. Я с трудом села, облизывая запекшиеся губы и кутаясь в дырявое одеяло.
– Где мама? – прохрипела я.
– Мама на работе. А мы с тобой сейчас завтракать будем.
– Но я должна быть с ней.
– А что тебе там делать? Под ногами мешаться? Она и без тебя справится. Ей нужно жизни ваши устраивать. – Тетя Галя присела на краешек матраса и дотронулась до моего лба. – Да ты вся горишь. Простыла вчера, наверно. Надо хоть аспирин купить. Он дешевый.
