о нем, правда.
Эллин резко остановилась. Ее трясло, и она сама не знала, отчего: от страха ли, или от негодования.
– Как ты можешь говорить об этом так спокойно? – звенящим, не своим голосом, сказала она, – словно овца, которую ведут на убой! Так нельзя! Мы же не рабыни, никто не имеет права держать нас здесь, делать из нас каких-то пташек, убивать!
Мелисса резко схватила ее за плечи и встряхнула.
– Тише ты! – прошипела она, – замолчи сейчас же!
Она огляделась по сторонам и понизила голос.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь. Позже поймешь. И мы не рабыни, запомни это, и никогда больше не произноси этого слова ни вслух, ни про себя. Мы пташки. И если кто-то иногда умирает, – Мелисса смотрела на Эллин немигающим взглядом, – значит, такова судьба.
Девушка повернулась и подошла к двери. Казалось, в этом замке тысячи дверей и комнат.
Эллин пошла следом за Мелиссой. А что еще ей оставалось делать?
– Ты так говоришь об этом…спокойно, – тихим голосом сказала Эллин, – неужели ты не боишься?
Мелисса неожиданно улыбнулась.
– Нет, – ответила она, – мы все пташки, и нас так же много, как птиц в лесу. Немного везения, немного сноровки, и можно прожить чуть дольше.
Эллин похолодела от такого оптимизма, который больше походил на обреченную покорность.
– И как долго ты живешь здесь?
– Четыре года, – спокойно ответила Мелисса и распахнула очередную дверь, – но дольше всех здесь живет Айси. Почти десять лет. Ее привезли сюда, когда ей не было и двенадцати. Но пташкой она стала незадолго до того, как я сюда попала. Она ласточка.
– Ласточка? Что это значит, что она делает? – Эллин рассеянно разглядывала место, куда привела ее Мелисса. Это помещение больше напоминало купальню, выложенную мозаикой. В центре высился бассейн с зеленоватой водой. Как и в других комнатах, здесь не было ни души.
– Не все сразу, – ответила Мелисса, – мы должны подготовить тебя.
Она отпустила запястья Эллин, подошла к одной из стен и уверенным движением нажала на одну из плиток мозаики на стене, она заскрипела и медленно отодвинулась, открыв очередной проход. Из него выбегали девушки, одетые более скромно, чем Мелисса. У каждой в руке было по предмету: кувшин, отрез тонкой ткани, шкатулка, какие-то статуэтки, свиток и что-то еще, что Эллин не смогла разглядеть.
Глядя прямо перед собой, стайка девушек влетела в комнату и встали вдоль бортика бассейна. Их движения были точными, выверенными, слаженными, будто у танцоров. Это и восхищало, и пугало Эллин.
Мелисса стояла, уперев по-хозяйски руки в бока. Она крикнула что-то на незнакомом языке, и в комнату вошли еще две темноволосые и очень высокие девушки. Как и Мелисса, они были одеты более роскошно. Волосы обеих были покрыты золотыми украшениями, предплечья увиты тонкими браслетами, и даже на пальцах ног были тонкие колечки. Несомненно, золотые.
Одна из них подошла к Эллин
