что ее главная охота – не на смертных. Она была прирожденной охотницей. Наверное, и родилась такой. Желание убивать постоянно бурлило в ее крови. Ведь она – Манона Черноклювая, наследница главы клана Черноклювых. Она неделями обреталась в этих краях, прикидываясь крошанской ведьмой и надеясь тем самым приманить кого-нибудь из настоящих крошанок.
Куда же подевались эти самоуверенные, надменные женщины, выдававшие себя за гадалок и знахарок? Первой крошанкой, которую она убила, была темноволосая шестнадцатилетняя девчонка, ее тогдашняя ровесница. Манона сразу узнала ее по кроваво-красному плащу. Такой плащ выдавали каждой крошанской ведьме после первых месячных.
Бросив труп крошанки стыть на заснеженном горном перевале, Манона забрала плащ себе и до сих пор носила его, хотя прошло уже больше ста лет. Такое себе позволяла только она. Никто из Железнозубых ведьм не осмелился бы на подобную дерзость, чтобы не стать средоточием гнева трех предводительниц. Крошанские ведьмы были заклятыми врагами Черноклювых. Но с тех пор, как Манона явилась в крепость Черноклювых, неся в шкатулке сердце убитой крошанки (в подарок бабушке), на нее возложили священную обязанность истреблять крошанских ведьм. Выискивать и убивать одну за другой, пока от клана не останутся лишь воспоминания.
Этим последние полгода и занималась Манона. Остальные ведьмы клана, получив аналогичный приказ, разбрелись по всей Мелисанде и северным частям Эйлуэ. Но за все месяцы, переходя из деревни в деревню, Манона не наткнулась ни на одну крошанку. Трое крестьянских дурней были первой ее забавой за минувшие недели. И грех было не насладиться этим сполна.
Манона пошла на луг, по дороге слизывая кровь с пальцев. Она двигалась бесшумно, как ночной туман.
А вот и третий. Не рассчитал силы, сбил дыхание и теперь сидел на снегу, поскуливая от страха. Заметив тень, крестьянин повернулся и увидел Манону. Ее рот был перепачкан кровью. Железные зубы угрожающе поблескивали в лунном свете, а на лице играла жуткая, леденящая сердце улыбка.
Под крестьянином расползалось желтое пятно. Потом он истошно завопил. Манона терпеливо ждала, когда он вдоволь накричится.
Глава 5
Селена и Рован ехали на юг. Пыльная дорога петляла между лугами. Куда ни глянь, везде торчали валуны. Затем дорога повернула к холмам. Селена хорошо помнила карты Вендалина и знала: холмы – лишь начало высоких Камбрианских гор. Горы служили естественной границей между той частью Вендалина, где правили смертные, и владениями бессмертной королевы Маэвы.
Холмы лишь казались близкими. Когда путники добрались до них и начали подниматься по склонам, солнце, наоборот, стало опускаться за горизонт. Дорога сделалась более каменистой и теперь шла по краю достаточно глубоких ущелий. Селена подумывала, не спросить ли Рована, где он собирается остановиться на ночлег. Но не спрашивала. Она устала, и не только от жаркого дня, скверного вина и поездки верхом.
Она устала
